Gothick
Шрифт:
Лестер легко опрокинул пол-литра вина и заметил:
– Самое интересное, что в твоих словах - ни капли лжи. Вино я действительно выпил в лечебных целях.
– Угу. Намибу это только не объясняй.
Дисциплинированный военно... тьфу, Гуру, услыхав свое имя, снова всунул в хижину горбатое жало.
– А может, все-таки, стаканчик?
– намекнул я.
– Чур меня!
– заорал Идол Намиб и исчез, размашисто махая руками.
Лестер хрюкнул в пустую кружку.
– Еще?
– спросил я.
– А то! Кто откажется от парочки бокалов хорошего вина?
–
Кружка наполнилась. Лестер выпил.
– Слушай, а что там сегодня за Церемония планируется на вечер?
– деликатно поинтересовался я.
– Церемония? Уже сегодня?
– Алле, гараж?
– растормошил я приятеля, - чего за Церемония?
– Церемония вызова!
– ответил Лестер. Видно было, что вторая кружка оказалась лишней - на глазах из его глаз исчезало осмысленное выражение.
– А кого хоть вызывать будем?
– Да Спящего!
– всхрапнул он, но проснулся, - слушай, чего-то давно я вина не пил. Рубит меня. Давай - ложись на соседнюю кровать и поспим. Отдохнем перед церемонией!
– Давай!
– пожал плечами я, - Кор Галом приглашал к полуночи.
Лестер встал со стула и, спотыкаясь, побрел к своей кровати. Я примостился на ложе, стоящем рядышком. Утро вечера мудренее, зато ночь куда мудрёнее утра. Сон подкрался незаметно, и я заснул мгновенно. Несмотря на то, что время от времени в хижину заглядывал Идол Намиб и огорченно трубил своим горбатым носом.
Снились мне на этот раз похороны Сталина, но на трибуне Мавзолея отчего-то стоял Ленин, облаченный в портупею. Судя по весу, в кобуре болталась вещица никак не меньше "Магнума - 45". Ильич кренился по весом американского пистоля на правый бок, и все это снимала независимая западная пресса.
– Вставайте, пьяницы!
– поднял нас с Лестером голос вездесущего Идола Намиба. У Лестера болела голова, а у меня - правый бок, под которым я обнаружил свой рюкзак. Вот отчего у Ильича было такое выражение лица! Я сел на кровати и заглянул в свои заплечные сокровища.
– Лестер, пиво будешь?
– Пиво и мне можно!
– робко намекнул Гуру. Лестер молча указал ему на свободный табурет.
Трое сидели за столом и двое из них пили пиво под сушеную селедку, извлеченную запасливым Лестером из недр его самодельного буфета. Кроме селедки в прибрежных водах Болотного Лагеря не водилось больше ничего. Я сообщил этим парням, что они наверняка первые, кто додумался сушить селедку на тарань.
Наконец, Гуру выглянул из хижины и заявил, что пора отправляться на площадь. Юберион и Кор Галом уже вышли на постамент. Когда к ним присоединится Кор Ангар, Великая Церемония Вызова Спящего начнется. Так что нужно спешить. Мы вытерли жирные морды, попили водички и поспешили присоединиться к остальным. Мой Бог! На площади перед Храмом собралось все население Болотного Лагеря, плюс все его эмиссары из других лагерей. Я не был единственным чужаком на этом празднике жизни. Со второго уровня на все это смотрел личный представитель Ларса - Вор Мордраг. Увидав меня, он сделал приветственный жест и снова застыл истуканом. Я опустил глаза и взгляд мой наткнулся на пьяного
На постамент, гремя каблуками, взошел Кор Ангар.
– Все жители Болотного Лагеря в сборе!
– сказал он Юбериону. Тот кивнул.
– Пора начинать!
– Одну минутку!
– вдруг поднял руку Просвещенный Страж, - Марвин, где ты?
– Здесь!
– отозвался я с боку.
Юберион внезапно повернул голову в мою сторону.
– Ах да! Ты у нас чужак, но столько сделал для Братства, что было бы неблагодарностью держать тебя на задворках. Встань, Брат, подле Идола Тондрала - ты заслужил это право. Итак, мы начинаем!
Юберион сделал полуминутную паузу, а затем заговорил громким, хорошо поставленным голосом (поговаривали, что в прошлой жизни Просвещенный был глашатаем):
– Братья! Долгие годы шли мы к этому вечеру! Пока, наконец, Спящий не дал нам знак. И вот, долгие годы ожидания подошли к концу!
Шум толпы, затем Юберион поднимает высоко над головой Юнитор, вырванный мной из цепких ручонок Послушника Нираса. Вечная тебе память, Нирас! Говорят, что тело твое водопад выбросил прямо на прибрежные камни Болотного Лагеря.
– Спящий указал нам путь, по которому мы выйдем на свободу с помощью этого Артефакта.
Словно в подтверждение его слов, Юнитор заискрился в его руках холодным пламенем. Ах да, ведь Кор Галом использовал "Альманах", добытый мной у известных ворюг - черных гоблинов, чтобы зарядить его. Вечная память черным гоблинам!
– Давайте объединим наши усилия и призовем Спящего, чтобы он пробудился и повел нас по его пути. Единственно верному. Спящий - наш владыка, а мы его избранные. Да пробудится Спящий. Пробудись!
– Пробудись!
– проорал хор в сотню глоток.
Внезапно как будто искрящаяся лавина накрыла толпу. Юнитор в руках Юбериона вспыхнул, подобно проекционной лампе, и все собравшиеся увидели вверху на небосводе странную картину: мрачное подземелье с колоннами и монументальную фигуру, склонившуюся перед гранитным саркофагом. Фигура делалась все больше и больше, наконец незнакомец обернулся и все, собравшиеся на площади, увидели оскаленную пасть орка. Орк что-то недовольно проворчал, и изображение пропало. Почва затряслась у нас под ногами, и с верхнего карниза Храма сорвался гранитный монолит. Наполнив наши сердца ужасом, он пролетел по воздуху и раскрошился в пыль, только по счастливой случайности никого не задев.
Юберион издал дикий вскрик, артефакт в его руке пронзительно сверкнул, и Просвещенный бессильно опустился на пол.
– Учитель, что случилось?
– беспокойно спросил у лежащего Кор Ангар.
– Да, учитель, объясните нам, что случилось?
– визгливым голосом повторил Кор Галом.
Юберион молча лежал, распластавшись на гранитных плитах постамента. Кор Ангар склонился над ним, щупая пульс.
– Так что произошло?
– крикнул кто-то из Послушников, - что нам хотел сказать Спящий?