Готика. Становление
Шрифт:
Повинуясь приглашающему жесту наставника, бледный и растерянный, я вышел на его место. Вопросительные взгляды устремились со всех сторон, казалось, что на меня смотрят не пять человек, а целая сотня – это мешало собраться с мыслями, чтобы изложить случившееся в наиболее выгодном свете. Впрочем, трудно было придумать что-то, что может хоть как-то оправдать моё молчание о таком серьёзном событии, как покушение на жизнь члена круга. Отпираться было бесполезно, и я попросту рассказал всё почти как было, постаравшись лишь как можно сильнее умалить угрожавшую мне опасность. В моём рассказе получилось, что рудокопа застрелили, когда он лишь успел замахнуться кинжалом.
Дослушав мою историю, маги задумались. В воздухе повисло напряжение,
– В виду открывшихся событий, – заключил чародей, – придётся изменить наше отношение к делам колонии. Кроме того, Мильтен, ты поступил неправильно, скрыв сиё происшествие. Неважно, сделал ты это намеренно или по неблагоразумию, но такое не может остаться без последствий – твоё наказание мы обсудим после завершения совета.
Я послушно склонил голову, уставившись в пол. Рассматривать трещинки в каменной кладке было приятнее, чем ещё раз встречаться с обжигающим холодом взглядом магистра.
Глава 72. Приговор
Совет круга продолжался. Маги отвели от меня осуждающие взгляды, и обсуждение началось заново. Как ни странно, несмотря на открывшееся обстоятельство, мнения изменились слабо. Родригез, изначально поддерживавший невмешательство, лишь укрепился в своих убеждениях. По его словам, следовало продолжать вести изолированную жизнь – тогда не будет ни покушений, ни обвинений, и вообще никаких проблем. Необходимо спокойно и планомерно вести исследования, не распыляясь по пустякам. Он даже упомянул Ксардаса, который, по его мнению, не даром ушёл в изоляцию, зная, что невозможно работать, когда вечно что-то отвлекает и приходится озираться по сторонам.
Торрез сделал вывод, что покушение на мою жизнь – лишь одно из проявлений обострившейся обстановки. Люди нервничают и ищут на ком сорвать свою злобу. Жизнь магов в довольстве и сытости резко контрастирует с бытом простых каторжан. Зависть и ненависть на почве социального неравенства всегда толкали людей на отчаянные и необдуманные шаги. Рудокоп, оказавшийся на грани физического и духовного истощения, решил выместить накопившуюся обиду на одном из служителей Инноса. Такое случалось не только в колонии, но и в Миртане, где жизнь простого люда порой была не лучше, чем у каторжан. Торрез настаивал на том, что нужно способствовать установлению мира, тогда и остальное наладится.
Драго, казалось, вот-вот разорвётся от негодования. Из его глаз едва ли не сыпались искры, когда он говорил о том, что нужно делать с подобными наглецами и убийцами. Он вспомнил, как он сжёг незадачливого вора, зашедшего в обитель. Бедняга, полыхая, бегал по двору замка, катался по земле, пытаясь потушить одежду, но магическое пламя не удавалось успокоить – Драго нарочно поддерживал его. В конце концов, несчастный вор отчаялся и, не выдержав пытки огнём, сбросился с большой высоты через пробоину в стене замка. Тогда переполошился весь лагерь, обезображенное тело вора навело ужас на каторжан, зато с тех пор никто больше не решался без спросу переступить порог обители магов. Драго считал это ярким примером того, что только грубая сила может произвести эффект на подобных диким зверям преступников, каковыми являются все жители долины. Боятся – значит, уважают. Силу не нужно стесняться использовать – вот был главный тезис боевого мага.
Наконец, очередь дошла до Дамарока, который до этого ещё ни разу не успел высказаться. Он не стал обострять проблему, и на удивление даже выступил в мою защиту:
– Мильтена можно понять – в последние дни много всего приключилось. Мальчик беспокоится о мире во всём мире и хочет принимать активное участие в происходящем. Я в его годы был почти таким же. Подумаешь, покушение на жизнь – что здесь такого? В таком юном возрасте не воспринимают многие вещи всерьёз. Остаётся лишь порадоваться, что он сумел так тихо разрешить
Драго сделал было шаг вперёд и открыл рот, чтобы что-то возразить, однако сдержался и вернулся на место, снисходительно махнув рукой, мол, пусть старик болтает, что ему вздумается. Такое поведение не осталось незамеченным для Корристо – магистру явно не хотелось, чтобы ещё и внутри круга начались конфликты. Члены ордена Инноса должны были быть едины и все споры между собой решать исключительно в рамках кодекса и принятых норм этикета. Когда Драго успокоился, Верховный маг облегчённо вздохнул. Дамарок тем временем продолжал свой монолог, как ни в чём ни бывало.
– Хотя Мильтен и обманул наше доверие, утаив важные сведения, в остальном он поступил взвешенно и рассудительно. Я прошу Вас, магистр, учесть это при выборе наказания. Кроме того, подозреваю, что молодой человек приложил куда больше усилий, чем мы думаем, для того, чтобы переговоры между лагерями стали возможны. Он единственный среди нас, кто напрямую общается с Гомезом. Надо сказать, что с тех пор, как он стал вхож в окружение барона, нас практически оставили в покое, толпы шпионов больше не крутятся у нашего порога и не заглядывают искоса в окна. Мне, как вы знаете, нравится тихая жизнь, поэтому я склонен поддержать идею мирного урегулирования. Даже плохой мир лучше хорошей войны. Разжигать конфликты – любимое развлечение Белиара, и мы, как верные слуги Инноса, должны всячески этому противодействовать. Я готов сам написать письмо Сатурасу, если в этом будет необходимость. Однако, проведение переговоров на территории Старого лагеря выглядит довольно сомнительным предприятием. По моему мнению, необходимо разделить оба запланированных события – пусть бои на арене, если в них будет необходимость, пройдут независимо от переговоров и станут лишь закреплением заранее достигнутых соглашений. Вот моё слово.
После речи Дамарока у меня возник лишь один вопрос: как старому алхимику, который то и дело забывал добавлять нужные ингредиенты в эликсиры, удалось произнести столь длинную и логичную речь? Либо я всё это время жестоко заблуждался, считая его ни на что ни годным занудой, либо же с ним за последние пару дней произошли серьёзные изменения. Может, всё дело в тех микстурах, про которые упоминал Корристо?
Все маги круга высказали своё мнение, теперь очередь была за моим наставником.
– Желает ли кто-нибудь добавить к сказанному что-то ещё? – спросил магистр.
Никто не ответил, и, выдержав непродолжительную паузу, лидер продолжил:
– В таком случае, подведём итоги. Один человек высказался за сохранение нейтралитета, трое – в той или иной степени за участие в переговорах, и один предлагает показать нашу силу, страхом заставив каторжан соблюдать порядок. Что ж… голос большинства будет услышан. Мастер Дамарок напишет письмо Сатурасу, и мы скрепим его подписями всех членов круга. Это будет показателем нашей заинтересованности в мирном решении конфликта. Наёмники магов воды должны прекратить любые посягательства на конвои Старого лагеря, дабы не создавать перебоев в снабжении королевских кузниц магической рудой. Это вопрос государственной значимости, и потому не подлежит никакому обсуждению. Остальные условия мирных соглашений нас не волнуют. В связи с напряжённой обстановкой и высокими рисками мы не можем позволить себе непосредственного участия в переговорах – в этом вопросе маги круга будут сохранять нейтралитет. Точно также мы не потерпим вмешательства со стороны в наши дела. Эти аспекты останутся неизменными в том виде, в каком они существуют сейчас. Любые агрессивные выпады против нас со стороны кого бы то ни было будут пресекаться самым жёстким образом. Все ли согласны с таким решением?