Готика. Становление

Нестеров Семен

Никого не удивило, что после подобного времяпрепровождения Дамарок не на шутку захворал. В один прекрасный день шум утих, дым перестал валить липкими клубами, а обитель погрузилась в уже подзабытый к тому времени покой. Торрез обнаружил Дамарока лежащим без чувств на кровати, и поспешил сообщить об этом Корристо. Верховный маг не был обеспокоен состоянием товарища, заявив, что всё под контролем, и это лишь последствия выпитого зелья. Надо подождать пару дней, чтобы всё прошло само. На всякий случай, мой учитель сам стал навещать Дамарока и следить за его состоянием, остальным велев не вмешиваться. Двое суток алхимика мучала лихорадка, я слышал, как он периодически протяжно стонет, бьётся руками и ногами о жёсткую

подстилку. Тем не менее, ни у кого не было повода сомневаться в словах моего наставника, поэтому мы не вмешивались в происходящее и до поры продолжали обходить лабораторию стороной.

Однажды утром я, как обычно, встал и спустился вниз, чтобы привести себя в порядок и позавтракать. Моему удивлению не было предела, когда я лицом к лицу столкнулся с незнакомым человеком. Он был одет в мантию магов огня, как и все мы, но я мог поклясться, что никогда не видел его – уж пятерых товарищей по кругу я узнал бы и за версту. Я остановился в нерешительности, раздумывая, не пора ли мне хвататься за руну огненной стрелы – самой быстрой в моём арсенале. Неужели какой-то наглец решил, что этим маскарадом сможет обмануть нашу бдительность и обокрасть обитель? Моя рука уже сжалась вокруг прохладного рунного камня, когда в голову прокралась другая, совершенно абсурдная мысль. А что, если этот маг прибыл из-за барьера? Вдруг, по каким-то непонятным причинам, его сюда послали? Тогда кем же я буду, встретив почётного гостя вспышкой пламени в лицо.

Я застыл, словно натянутая тетива, пытаясь угадать намерения пришельца. Он глянул на меня покрасневшими, будто от бессонницы, глазами и широко улыбнулся. Я воспользовался моментом, чтобы получше разглядеть его лицо. Волосы цвета воронового крыла были настолько густыми, что несмотря на очень короткую, не больше ширины мизинца, длину, кожа головы через них не просвечивала. Черты лица были почти ничем не примечательны, типичны для жителя континента, но в них чувствовалась воля и спокойствие, соответствующие человеку высокого происхождения, привыкшего держать себя гордо и уверенно в любой ситуации. На лбу были заметны незначительные следы морщин, но на вид чужаку можно было дать никак не больше сорока.

Незнакомец, заметив моё недоумение, улыбнулся ещё шире – так, что щёки его слегка округлились, а ослепительно белые зубы заблестели. Он нарочито медленно протянул мне руку. Я неуверенно ответил тем же и скрепил рукопожатие. Кожа мага была молодой и эластичной, хватка крепкой и уверенной. Несмотря на это создавалось впечатление, что мой новый знакомец с трудом держится на ногах. Быть может, он проделал долгий путь? Я ждал, пока он заговорит первым, но он не спешил, и молчание неловко затянулось.

– Не узнаёшь меня, Мильтен? – наконец, спросил гость, покрутив головой. В его голосе звучали знакомые интонации, казалось, что я слышал их много раз. Я начал напряжённо вспоминать, и неожиданная догадка поразила меня ещё больше, чем сама невероятная встреча.

– Мастер… – едва пролепетал я, вне себя от удивления.

– Дамарок, – легко и непринуждённо закончил маг. Да, это был его голос – никаких сомнений, лишь звучал он непривычно звонко и весело, лишился старческой приглушённости и сухости.

– Но как? – выпалил я, – разве такое возможно?

– Я знал, что этот момент будет приятным, но не думал, что настолько, – пропустил мимо ушей мой вопрос Дамарок, – признаться, даже Корристо был удивлён. Так я выглядел добрых лет восемьдесят назад, воспоминания уже позабылись, сменившись образом ветхого старца. Ты последний, кого я сегодня ошарашил – только Торрез меня узнал, хоть и тоже не сразу. Родригез среагировал ещё похлеще тебя, отскочив и ударившись об ножку кровати от неожиданности. Что касается Драго, его Корристо предупредил заранее, чтобы сгоряча не прибил незнакомца. Пожалуй, это было верным решением.

Как я погляжу, даже ты схватился за руну, что уж говорить о нём. Но что стоишь? Забыл про вежливость? Помоги мне подняться наверх. Разве не видишь, старику нужна помощь! – улыбнулся маг, явно забавляясь.

Я стоял в растерянности, переваривая произошедшее, и, скорее всего, выглядел со стороны весьма нелепо.

– Если серьёзно, – продолжал волшебник, – то слабость ещё не до конца прошла, ноги не вполне мне подчиняются. Было бы неплохо, чтобы ты меня подстраховал на лестнице, – хочу навестить твоего учителя.

Я бросился на помощь, по пути жадно расспрашивая о том, каким образом чародею удалось вернуть молодость. Как оказалось, он готовился к этому моменту уже давно. Изготовление эликсира, а точнее целого комплекса зелий, было весьма сложным и трудоёмким. Именно в этой рутинной работе я помогал алхимику, будучи наказанным. Но это была лишь последняя, финальная стадия. Если посмотреть глубже, то Дамарок готовил свой организм к процедуре на протяжении нескольких лет. Он употреблял поддерживающие лекарства, комбинировал яды с противоядиями, тренируя выносливость и проверяя реакцию тела на различные ингредиенты. Путём долгого перебора, ему удалось подобрать оптимальную, подходящую именно для него формулу.

Ключевым элементом было пресловутое солнечное алоэ, свойства которого были хорошо известны, но раздобыть его долгое время никак не удавалось – в итоге, растение пришлось везти с континента. Неудивительно, что Дамарок радовался, как ребёнок, предвкушая окончание своей десятилетней работы, да ещё и рассчитывая на такой приятный финал. Несмотря на все приготовления, эликсир оказался всё равно очень токсичен, а перестройки в организме настолько глобальными, что маг слёг в постель на неделю и чуть не отправился к праотцам. Но риск был оправдан, и теперь передо мной стоял совершенно другой человек, от дряхлого старика не осталось и следа.

Трудно было придумать более наглядный пример пользы занятий алхимией. Да, маги жили долго, но я не слышал ни об одном случае, чтобы кому-то удавалось при помощи магии обратить время вспять. Алхимия же позволила проделать это, пусть и на одном, отдельно взятом человеке. И это было не единственное применение этой науки. Так, в сочетании с соответствующей техникой, можно было создавать осадные орудия, стреляющие огнём и железом, и крушащие крепостные стены, будто черепицу. Такие орудия были уже тогда в распоряжении Робара Второго, однако особым королевским эдиктом их производство и распространение было запрещено под страхом смерти, а секрет приводящего их в действие порошка держался в строжайшей тайне – слишком велика была опасность попадания не в те руки. Многие, тем не менее, знали, что в его состав входили сера, уголь и магическая руда, а приводилось в действие оно зарядом магической силы. Впрочем, был ещё какой-то совершенно секретный компонент. Помимо стен Венгарда, лишь несколько флагманских кораблей были оснащены этим чудом техники, а допускались к управлению ими только паладины.

Ставка в войне была сделана на рунную магию и веру в Инноса, в благословление которого король искренне верил. Возможно, в этом был смысл, а такие ограничительные меры помогали удерживать власть, предупреждая возможные бунты и сепаратистские выступления со стороны крупных феодалов, которые, вооружившись «артиллерией», почувствовали бы себя всесильными и независимыми от магов с паладинами, а значит, и от короля. Тем не менее, внутренняя безопасность давалась высокой ценой, ведь всеобщее распространение пушек было бы крупным козырем в войне с орками, которые хоть и не держали крепостей, всё же пользовались деревянными строениями и укреплёнными лагерями. Наиболее эффективно мощь пушек можно было реализовать против орочьих галер, потому ими в первую очередь и вооружали корабли.