Готикана
Шрифт:
— Мы принадлежим друг другу. Ты и я, мы идеально подходим друг другу.
Вад усмехнулся рядом с ней.
— Да, это так. Нам нравится сбрасывать людей, не так ли? — его хватка на ее лице усилилась. — Как ты отменяешь действие препарата?
Девушку осенило. Она начала безумно смеяться, пытаясь вырваться из его хватки, но не смогла.
— Ох, Вад. Ты хочешь сбросить меня, да? Это не сработает. Веренмор у меня в крови. Я всегда буду здесь, в этих стенах.
Он наклонился ближе к ней, его голос был жестким.
— Как ты отменяешь действие препарата,
Корвина услышала хихиканье Джейд, ее тело полностью застыло.
— Ты не узнаешь. Она будет твоей маленькой игрушкой, с которой ты сможешь делать все, что захочешь. Заставь ее умолять, заставь ее ползти, — Джейд причмокнула губами. — Я буду наблюдать.
— Теперь он может сделать с тобой все, что угодно, — сказал коварный голос, когда Мо приказал ему заткнуться.
— Наблюдай из ада, — услышала она голос Вада, прежде чем он отпустил ее.
Корвина застыла в шоке, наблюдая, как розовое платье плыло вокруг тела девушки, когда она падала, ее смех звенел на ветру с криками снизу, пока она не упала на землю, ее глаза смотрели на нее, губы изогнулись в безумном смехе, кровь собиралась вокруг ее головы, как демонический ореол, впитываясь в ее розовое платье.
Какая-то тень скользнула по толпе, и внезапно несколько голосов начали кричать на нее в ее голове, все сразу.
— Я никогда не уйду.
— Я рад, что она умерла.
— Скажи моему брату, что я не убивал себя.
— Сообщи новости моей семье.
— Ты нас слышишь?
— Прыгай, прыгай, прыгай.
— Почему ты, черт возьми, жива?
— Не слушай их!
— Прыгай и покончи с этим, Корвина. Ты же знаешь, что хочешь этого. Тебе здесь нечего делать.
Корвина закричала от давления в черепе, ее глаза, уши, нос, зубы, все болело, когда тело начало трястись, не в силах вынести слишком много ментальной стимуляции, ее голос надломился, когда боль в голове пронзила каждый сантиметр ее тела, которое просто не могло двигаться. Слезы и пот текли по ее лицу, когда она всхлипывала, покачиваясь на краю крыши.
Она почувствовала, что начинает наклоняться вперед, и закрыла глаза.
Рука обхватила ее за талию, оттягивая от края, ее тело напряглось и болело.
— Почему он должен был прийти?
— Скажи моей маме, что я не хотела уходить.
— Отойди от крыши.
— Сдохни, мать твою.
— Посмотри на меня! — прорвалась сквозь шум глубокая команда.
Она почувствовала, как он повернул
— Корвина, покажи мне эти глаза. Давай, детка.
— Оставь его здесь.
— Прыгай вниз.
— Это единственный конец.
Ее глаза начали закрываться.
— Нет, нет, посмотри на меня. Останься со мной, — приказал его глубокий, гравийный голос, в котором слышалась паника, не похожая на то, что она когда-либо слышала.
Она не хотела, чтобы он паниковал. Она просто заснет и отключит все в своем теле — свою кожу, которая слишком сильно вспотела, свой мозг, который никак не мог заткнуться, свое сердце, которое билось слишком быстро, слишком громко, свое тело, которое, казалось, выходило из-под контроля.
Все болело.
— Корвина! — ужас в его голосе достиг ее где-то в глубине души, где она все еще была способна на последнюю рациональную мысль.
Каким-то образом она боролась со всем внутри себя и открыла глаза на долю секунды, чтобы посмотреть на него, просто чтобы в последний раз взглянуть на него, ее глаза встретились с этими прекрасными серебристыми глазами.
— Голоса не умолкают, — каким-то образом ей удалось прошептать.
Она почувствовала, как он поднял ее на руки, когда она начала бормотать что-то, чего даже не понимала, ее глаза стали пустыми, голоса в ее голове, наконец, взяли верх.
Это то, как ощущалась Пляска Смерти.
Глава 29
Вад
Жизнь без его ведьмы с фиолетовыми глазами была самой страшной вещью, которую Вад мог себе представить, возможность, которая стала слишком реальной в ту долю секунды, когда она чуть не упала.
Он любил свою меланхолию, пока она не коснулась его своей магией — с ее застенчивыми взглядами, которые становились смелее, когда она открывалась ему, с тем, как она принимала его темные стороны и наполняла их своими звездами, с нежностью внутри нее, которая каким-то образом всегда успокаивала его зазубренные края.
И теперь он не мог представить, как снова вернется к меланхолии, к бесконечной ночи без звезд, к одинокой горе без замка на вершине.
Он не верил ни во что, кроме того, что мог видеть, но было что-то за пределами его понимания, что привело его к ней. Потому что каковы были шансы, что в тот день, когда слепая Старушка Зельда схватила его за руку, родилась эта девочка. Он не верил в вещи, но жил под их влиянием. Это то же самое, что заставило его отправиться на поиски Фьюри и найти в Институте параноидального шизофреника с фиолетовыми глазами, страдающей слабоумием. Это то же самое, что заставило его остановиться и посмотреть налево от коридора, где он увидел ее впервые.