Готовь завещание летом
Шрифт:
Дом, в котором обитала Ларочка, был чистеньким и симпатичным, как большинство зданий в городе. Конечно, тут имелась и панельная застройка советского периода, и красивые современные здания. Но в старом городе сохранилось достаточное количество улочек, где жизнь неспешно текла среди домов и домиков еще прежней, досоветской, эпохи. И конечно, поражало обилие церквей и монастырей, которые были здесь буквально на каждом шагу.
Вот и неподалеку от дома Ларочки имелась маленькая часовенка, возле которой в этот час клубились женщины в длинных юбках и светлых
– Вы идите, а я вас тут подожду, – сказал Вольдемар. – Воздухом хоть подышу.
Подруги не стали спорить. Цвет лица стилиста сам по себе говорил о том, что ему следует как можно больше времени проводить на свежем воздухе. А то когда цвет ваших кожных покровов совпадает с цветом вашей сексуальной ориентации – это как-то не комильфо, словно вы заявились на вечеринку голым. Никаких секретов, все обнажено и предельно ясно.
Поднявшись по какой-то темной лестнице, сквозь запыленные окна на ступени попадало слишком мало света, подруги оказались перед дверями нужной квартиры. Она единственная была тут окрашена в синий цвет, так что ошибки быть не могло.
– Звони, – отчего-то дрогнувшим голосом велела Алена.
Инга нажала на кнопочку звонка, но ей никто не ответил.
– Эх, не спросили, с кем эта Ларочка живет. Если одна и дома ее в данный момент нету, то ловить нам тут нечего. Пошли!
Но как раз в этот момент за дверью раздался шум шагов.
– Иду, – произнес молодой голос. – Кто там?
– Мы к Ларе.
– А ее нет!
С этими словами дверь распахнулась, и на пороге появился симпатичный худощавый парень лет двадцати с небольшим. Он был бы еще симпатичней, если бы потрудился надеть хотя бы джинсы. А то стоял в трусах и мило таращился на подруг.
– Сеструхи с самого утра дома нету, – объяснил он им. – А может быть, что и ночью ее не было.
– Что так?
– Так я сам только под утро домой заявился, – чистосердечно признался юноша. – Сразу к себе пошел, еще радовался, что на Ларку не налетел. Весь день отсыпался, а сейчас глянул, сеструхи нет, пожрать нечего, и в доме бардак.
– В каком это смысле?
– В самом прямом. Все вещи перевернуты.
И, почесав в затылке, парень произнес:
– Никак понять не могу, неужели это Ларка так на меня осерчала за то, что я на всю ночь от нее удрапал?
– Значит, в последний раз вы виделись с вашей сестрой вчера вечером?
– Точно.
– И она была… в порядке?
– В полном порядке. Пилила меня так, что я уж и не чаял, как из дома выбраться. Даже мать с бабкой, покуда живы были, так меня не песочили. А Ларка – сущая гарпия. Вцепится – и нипочем человека на честно заслуженную гулянку не отпустит.
Подругам этот колоритный тип показался любопытным. Вид у него был по-детски наивный, хотя парень явно уже давно простился со школой.
– А чем ты занимаешься?
– Я институт окончил.
– Работаешь?
– Ларка – работает, а я учусь.
Так ведь он только что сказал, что уже закончил учебу? Но вслух Инга лишь поинтересовалась:
– Почему ты учишься,
– Мама, когда умирала, так распорядилась. Сказала, что двоим нам высшее образование не получить, пусть кто-то один учится, а другой его содержит. И мне учиться велела.
– Выходит, ты мамин любимчик был?
– Просто у меня отметки в школе всегда лучше были. А Ларка сама говорит, что ей мозгами шевелить неохота. Вот я и пошел в институт, а она на курсы маникюрш, а потом в этот свой салон проститутный устроилась.
– Куда?
– В «Прелестницу» эту.
– Почему ты так говоришь? Почему он проститутный?
– Да уж есть почему. Ларка мне рассказывала, как там девчонки подрабатывают. Да и не только девчонки, а некоторые лица мужского пола тоже.
Что-то подруги никаких лиц мужского пола в «Прелестнице» за исключением Вольдемара не заметили. Уж не про него ли ведет речь брат Ларисы?
– А чем они там подрабатывают?
– Сводничеством! Придет к ним богатая скучающая дамочка, прическу сделает, а заодно и любовником новым обзаведется. Ларка и меня к делу пристроить хотела. Только ничего не получилось, мной почему-то одни геи интересовались. Ну, я ей и сказал, чтобы она с этим делом завязывала.
– А Маргариту Лаврушкину ты знаешь?
– Маргариту? Видел несколько раз. Только она не по этой части. У нее свой персональный папик имеется. Она ему никогда не изменит, потому что сама двадцать раз повторяла, что секс ее не интересует, это все осталось у нее в прошлом. И что ей теперь спокойствие важнее.
Похоже, брат Лары ничего не знал о том, что случилось с Марго. Оно и понятно, сестры дома не было. Сам он весь день провел в кровати, отсыпаясь после бессонной ночи. Интересно, а где сам парень провел минувшую ночь? Хотя он и не тянет ни на одного из тех двух мужчин, которых свидетель Валя видел идущими по дороге от Лебяжьего Лога. Ростом парененк хоть и высок, но в плечах узок. Да и голос у него высокий, почти девичий. Но спросить все равно не мешает.
Однако когда подруги задали парню этот вопрос, тот наконец насторожился:
– Зачем вам знать, где я провел ночь? И вообще, вы кто такие?
Пришлось объяснить. А объясняя, рассказать и про убийство Марго. После этого братец Лары, которого звали Михаилом, совсем заскучал.
– Как Маргаритку-то жалко, – тоскливо произнес он. – И Ларки нету. Где она, как вы думаете?
– Сами хотели у тебя о том же спросить.
– Надо ее найти! – озаботился Миша и потянулся к сотовому.
Подруги внимательно проследили за тем, как он нажал кнопку, а потом перевели глаза на лицо Михаила. Увы, очень скоро им стало ясно, что дозвониться до Ларисы не получилось даже у ее брата.
– Отключен телефон, – растерянно признался Миша. – Очень странно. Лариса никогда телефон не отключает. А вдруг с ней тоже что-то случилось?
И чтобы отвлечь парня от его мыслей, подруги задали ему следующий вопрос:
– И часто ты с Маргаритой виделся?
– Приходилось. Они с Ларкой вроде как подруги.