Готовая Пылать
Шрифт:
Мейс. Он говорил мне, что у него есть причины не любить тебя и не иметь с тобой ничего
общего. В твоих венах лед и никакая красота не сможет исправить это дерьмо, Нан. Ты
умрешь старой и одинокой. У тебя не будет ни детей ни мужа любящих тебя. Потому что ты
стерва. Злая, жестокая сука с таким огромном количеством горечи, что не можешь разглядеть
хорошего человека, когда видишь его.
Его лицо становилось красным, пока он говорил мне все эти слова и он говорил
громче и громче. Совсем скоро он будет кричать на меня.
Он думал, что причиняет мне боль? Что раньше другие люди не говорили мне этих
же слов? Возможно он не знал, что не смотря на мою слабость, я не была полностью
слабым человеком. Во мне был стальной стержень, который не сгибался от словесных
атак. Я получала эти удары всю жизнь, начиная с моей собственной матери.
Ты уже заканчиваешь?
– спросила я перед тем, как съесть очередную порцию
йогурта. Мне действительно нравился этот йогурт. На дне были фрукты и они придавали
сладкий вкус фруктового пирога. И всего лишь сто тридцать калорий в порции. Ничего не
может быть лучше для моей фигуры.
Да, Нан. Я почти, мать твою, закончил, - сказал он, его голос стал нормальным.
– С тобой, - закончил он, словно это должно было ранить меня. Глупый мальчишка. Он
ничего не знал.
Проводи себя до выхода. Прислуга заберет твою чашку.
Он уставился на меня и я подняла взгляд от чашки с йогуртом, в который внезапно
влюбилась и улыбнулась. Я была холодной и злой, в чем меня он и обвинил.
Я не нуждалась и не хотела Мэйора Колта. Боже помоги женщине, которая будет
настолько глупой чтобы полюбить его. Он никогда не будет никого любить так, как любит
себя. Если бы он только знал, сколько ему нужно работать над собой, чтобы блистать в
постеле. Я могла начать зевать думая насколько ванильным был секс с ним.
Тогда это все? Ты так хочешь закончить это?
– спросил он, ставя свою чашку
сделав лишь один глоток.
Все и так закончилось. Просто у тебя это заняло больше времени чтобы понять,
чем у меня.
Он прищурил глаза и потряс головой, словно не верил в то что я говорю.
–
Сумасшедшая сука, - пробормотал он.
Мне надоело, что он называет меня сукой в моем собственном доме. Если он хотел
называть меня сукой, то ради Бога, он мог сделать это в другом месте, а не в моем доме. У
мальчика что совсем не было хороших манер?
– Еще раз назовешь меня сукой в моем
собственном доме и я заеду чертовой сковородкой по твоей голове, и сломаю твой идеальный
нос, - предупредила я его, спокойным,
моего йогурта, потому что он был очень вкусным.
Он открыл свой рот и я выгнула бровь, словно говоря ему, что я не шутила. Он
посмотрел в угол кухни, покачал головой и ушел.
Я подождала пока за ним не закрылась входная дверь и выпустила дыхание, которое
задерживала.
– Слава Богу его задница свалила. Господи, это было утомительно, Мне нужен
еще один йогурт.
Коуп
Слава Богу его задница свалила. Господи, это было утомительно, Мне нужен еще
один йогурт.
Были вещи, которые мы могли бы проделать с этим йогуртом, который она так
чертовски любила. Улыбка, которую она вызвала, больше не была мне чужда. В последнее
время она так часто заставляла меня улыбаться, что я ждал эту улыбку. Наслаждался ею.
Хотя, она не стал есть еще один йогурт. Она решалась несколько секунд, пока
смотрела в холодильник, затем развернулась и пошла надевать одежду для пробежки. Узкие, маленькие шортики, которые она надела, были моей любимой деталью ее одежды.
Позже я отшлепаю ее за это. Возможно обернув руки вокруг ее шеи, нежно сожму.
Она дразнила меня и всех остальных, кто видел ее тело. Это заставляло меня чувствовать в
себе насилие и одновременно безумно желать ее.
Мой телефон завибрировал и это был Мэйор. Я проигнорировал его. Он знал, что я
видел глупый ход, который он только что сделал. Он пошел против приказа. Я мог бы
послать сообщение и в течении нескольких секунд его телефон будет заблокирован. Ему
будет приказано немедленно освободить апартаменты, в которых он жил. А я исчезну. У
него не будет возможности найти меня.
Мэйор не будет продолжать работать с нами. Он сделал неправильный выбор.
Однако, он будет жить. По крайней мере, если так решит Де Карло. Если Де Карло
прикажет убрать его, я не смогу это остановить.
Он никогда не подходил тому миру. Капитан был ошибкой. Но Капитан и никогда
не был в моей шкуре. Он был с нами во имя мести.
Он никогда не вырезал для этого мира. Капитан был неправ. Но тогда, капитан был на
самом деле не были вырезаны из моей ткани, либо. Он был на поезде мести. Или месть, как он ее называл. Я, я просто любил убивать. Ощущение контроля и зная, что я был
исправляя неправильный. Или возмездия, как он сам это называл. Что касается меня, мне
просто нравилось убивать. Чувство контроля и понимание того, что я исправлял то, что