Говардс-Энд
Шрифт:
— Ну-ну, — ответил кто-то из глубины дома. — Никак миссис Уилкокс наконец пожаловали!
— У тебя есть ключ, тетушка?
— Мэдж, уходи, — сказала мисс Эйвери, все еще не показываясь.
— Тетушка, это миссис Уилкокс…
Маргарет поддержала девушку:
— Мы пришли вместе с вашей племянницей…
— Мэдж, уходи, твоя шляпка тут совершенно ни к чему.
Бедняжка Мэдж покраснела.
— Тетушка в последнее время стала чудить, — нервно сказала она.
— Мисс Эйвери! — крикнула Маргарет. — Я приехала по поводу мебели. Не могли бы вы меня
— Да, миссис Уилкокс, — ответил голос, — конечно.
Но потом наступила тишина. Они снова стали звать, но безрезультатно. В отчаянии женщины опять обошли дом.
— Надеюсь, мисс Эйвери здорова, — осмелилась намекнуть Маргарет.
— Думаю, вы меня простите, — сказала Мэдж. — Мне, пожалуй, пора. За слугами на ферме нужен глаз да глаз. Иногда тетушка бывает такая странная.
Стараясь не позабыть о манерах, она удалилась, побежденная, и, словно ее уход отпустил натянутую пружину, парадная дверь тут же открылась.
— Ну, заходите, миссис Уилкокс! — пригласила мисс Эйвери довольно приятным и спокойным голосом.
— Большое вам спасибо, — начала Маргарет, но запнулась при виде подставки для зонтов. Это была ее собственная подставка.
— Сначала зайдите в холл, — сказала мисс Эйвери.
Она отодвинула портьеры, и Маргарет издала крик отчаяния. Произошло нечто ужасное. Весь холл был забит содержимым библиотеки из дома на Уикем-плейс. Там был разостлан ковер, большой рабочий стол придвинут к окну, книжные шкафы выстроились во всю стену напротив камина, а сабля ее отца — что в особенности потрясло Маргарет — была вынута из ножен и висела, обнаженная, среди блеклых томов. Похоже, мисс Эйвери трудилась здесь не один день.
— Боюсь, это не совсем то, что мы предполагали, — заговорила Маргарет. — Мы с мистером Уилкоксом не хотели, чтобы ящики распаковывали. Эти книги, к примеру, принадлежат моему брату. Они здесь хранятся для него и для моей сестры, которая сейчас живет за границей. Когда вы любезно согласились присмотреть за домом, мы никак не ожидали, что вы возьмете на себя такой нелегкий труд.
— Дом слишком долго стоял пустой, — ответила старушка.
Маргарет не хотелось с ней спорить.
— Должна признать, что мы просто не предоставили вам нужных разъяснений, — сказала она вежливо. — И в этом была ошибка. Скорее всего наша ошибка.
— Миссис Уилкокс, тут все пятьдесят лет ошибка на ошибке. Дом принадлежал миссис Уилкокс, и она не хотела бы, чтобы он все так и стоял пустой.
Чтобы поддержать выжившую из ума бедняжку, Маргарет подтвердила:
— Да, это дом миссис Уилкокс, матери мистера Чарльза.
— Ошибка на ошибке, — повторила мисс Эйвери. — Ошибка на ошибке.
— Ну, не знаю, — сказала Маргарет, садясь в одно из своих кресел. — Я и впрямь не знаю, что теперь делать.
Она невольно рассмеялась.
— Да, — сказала ее собеседница, — этот дом должен стать веселым.
— Не знаю… что тут скажешь… Спасибо вам большое, мисс Эйвери. Да, все хорошо. Просто прекрасно.
— Вон там общая комната. — Мисс Эйвери прошла через дверь напротив и раздвинула
— Все это ошибка, — повторила Маргарет, чувствуя, что пора проявить твердость. — Недопонимание. Мы с мистером Уилкоксом не собираемся жить в Говардс-Энде.
— В самом деле? Из-за его сенной лихорадки?
— Мы решили построить себе дом в Суссексе, и часть мебели — моя часть — в скором времени отправится туда.
Маргарет внимательно посмотрела на мисс Эйвери, пытаясь понять, насколько глубоко та погружена в свои фантазии. Но перед ней стояла не бессвязно бормочущая старуха. Морщинки делали лицо женщины хитроватым и веселым. Казалось, ей было присуще язвительное остроумие, а также неподдельное, но скромное благородство.
— Вы думаете, что не переедете сюда жить, миссис Уилкокс, но вы ошибаетесь.
— Будет видно, — улыбнувшись, сказала Маргарет. — Пока у нас нет такого намерения. Оказалось, что нам нужен более просторный дом. Обстоятельства сложились так, что нам придется устраивать большие приемы. Конечно, когда-нибудь… никогда ведь не знаешь, как все обернется, правда?
— Когда-нибудь! — повторила мисс Эйвери. — Вот те на! Нечего и говорить про когда-нибудь. Вы уже сейчас здесь живете.
— Разве?
— По-моему, вы живете здесь последние десять минут.
Последние слова были бессмысленны, но Маргарет поднялась из кресла со странным ощущением предательства. Она чувствовала, что подспудно мисс Эйвери осуждает Генри. Они пошли в столовую, где на шифоньерку ее матери лились солнечные лучи, а потом наверх, где множество старых богов выглядывали из новой ниши. Удивительно, но мебель оказалась как будто специально подобрана. В центральной комнате — над холлом, там, где четыре года назад спала Хелен, — мисс Эйвери установила старую плетеную кроватку Тибби.
— Детская, — пояснила она.
Маргарет отвернулась, ничего не ответив.
Наконец они осмотрели все. Кухня и коридор все еще были забиты мебелью и соломой, но, насколько могла судить Маргарет, ни один предмет не был сломан или поцарапан. Какое трогательное проявление оформительской изобретательности! Затем в приятном расположении духа они отправились прогуляться по саду, совсем заросшему после ее последнего посещения. Посыпанная гравием дорожка поросла сорняками, трава вылезла у самых ворот гаража, а альпийские горки Иви превратились в груду камней. Возможно, Иви была в ответе за странное поведение мисс Эйвери, но Маргарет подозревала, что главная причина крылась глубже и что глупое письмо девчонки просто дало волю раздражению, накопившемуся за многие годы.