Говорящий со стихиями
Шрифт:
И он, перехватив поудобней древко алебарды, направил острие на меня и махнул ей, отгоняя. Я послушно отошел подальше и смешался с толпой, решив не связываться и не рисковать. Остался последний шанс – наплевать на предостережение солдата и привлечь внимание С`Нивелла, когда тот объявится на балконе. Авось получится поторговаться за жизнь Алькона.
Площадь постепенно заполнялась народом. К месту казни начали стекаться горожане. Как мне рассказывал Алькон еще в Эледеле – явка на публичные казни была своего рода обязанностью жителей. Обязательным условием пришедших к власти Темных была толпа на площади, где свершалась казнь. Если народу было мало, то преследованиям подвергался
В толпе замелькали мальчишки-разносчики сладостей. С двух сторон почти одновременно на Площадь вкатились две большие повозки, каждую из которых тащили пара могучих пятнистых коней мильванской породы. На каждой повозке высилась здоровенная бочка с нарисованной на боку пивной кружкой. Тут и тупому было понятно, что местные пивовары не остались в стороне и решили получить свою долю прибыли. Пивовары, недобро косясь друг на друга, бойко торговали пивом. Был уже почти полдень, солнце скоро должно было войти в зенит. Поэтому желающих освежиться пивком оказалось немало, к обоим бочкам выстроились небольшие очереди. Складывалось впечатление, что скоро должен начаться веселый праздник. И только жуткое сооружение в центре Площади, вокруг которого продолжал степенно священнодействовать палач, напоминало о реальном поводе для сборища.
– Твое упорное желание повстречаться с этим упырем, – раздался тихий голос сзади. Я от неожиданности подскочил. Хорошо хоть не заорал. За моей спиной стоял ухмыляющийся Вортус. – Как-то связано с тем, кого сейчас будут казнить?
– Какая тебе разница? – устало вздохнул я. – Ты вроде уйти собирался?
– Не смог удержаться. Так все же, это из-за него?
– Да, – сказал я, поразмыслив, – он мой друг.
– Хмм… Хочешь сгореть за компанию?
– Нет. Но это совершенно не твое дело.
– Ладно, тогда ты не будешь против, если я просто постою рядом и посмотрю.
– Вообще-то буду. Но, кажется, тебе все равно.
Вортус пожал плечами и не сдвинулся с места, делая вид, что внимательно наблюдает за приготовлениями к казни. Я же сосредоточил свое внимание на балконе, где должен появиться С`Нивелл.
– Твоему другу можно сказать немного повезло, – шепотом сообщил мне Вортус, через несколько минут. И в ответ на мой донельзя изумленный взгляд, объяснил. – Судя по тому, что они делают, его собираются сжигать внутри костра, а не сверху.
Я все еще ничего не понимал.– Смотри, – он указал на облитые маслом дрова, – его поставят на уже сложенные дрова, потом со всех сторон доверху обложат оставшимся хворостом и подожгут. Так огонь быстрей поднимется кверху и будет гореть со всех сторон. Твой друг будет намного меньше мучиться, чем если бы его поставили сверху на вершину штабеля дров. И вообще, он скорее всего умрет очень быстро, задохнувшись от дыма.
Услышав такое подробное объяснение, я, наверное, позеленел, потому что Вортус с беспокойством посмотрел на меня и взял на плечо, решив, что я сейчас упаду в обморок.
Я нервно вырвал руку.– Прости! – сказал Вортус, – я думал, тебе будет интересно.
А
И вот, стеклянные створки балконной двери, расположенной на здании суда, распахнулись и на балкон вышел парнишка лет шестнадцати. Быстро оглядев толпу, он звонко и очень громко, на всю площадь (явно тут не обошлось без магии) крикнул:
– Добрые горожане, внимание! – тут он сделал значительную паузу. – Господин наместник!
На балконе появился усталый пятидесятилетний лысеющий мужчина в строгом, сером, судя по наличию разноцветных знаков на груди – официальном одеянии. Он сдержанно кивнул собравшимся. Слева от него, в уголке примостился не удостоенный объявления субъект в черном, с пачкой бумаг в руках, очевидно, писарь или помощник.
Народ, завидев представителей власти, притих. Разговоры смолкли как по волшебству и над площадью повисла напряженная тишина. Я понял, что сейчас начнется самое главное. Где же С`Нивелл?
И действительно, не прошло и минуты как ворота тюрьмы распахнулись и оттуда выехали, разгоняя толпу на своем пути, пять пар конников, в кольчугах и с кликасами наголо. За ними, образуя квадрат шли пешие воины с алебардами. Когда они проходили мимо, сквозь их плотный строй я с трудом разглядел в центре понурого пленника. Его сопровождали давешние подручные палача, я и не заметил как они ушли с помоста. Алькон был в брюках и когда-то бывшей белой, изорванной рубахе. Следом за пленником вышагивал невысокий полноватый молодой мужчина, с необычайно серьезным, немного надменным лицом. Судя по одежде и пламени внутри двух кругов – Темный второго круга. Ого! Сильный маг и такой молодой. К такому уже надо обращаться "Ваше магичество".
– Но почему он не воспользуется магией? – пробормотал я себе под нос.
– С золотыми браслетами не больно-то повоюешь, – пожал плечами услышавший мои слова Вортус.
– Что за браслеты? – удивленно обернулся я.
– Ты откуда свалился? – уставился на меня Ворт. – Посмотри повнимательней, видишь на нем браслеты. Как он с ними колдовать-то будет?
– Хмм, давай представим, что я свалился оттуда, где про это ни сном, ни духом! Что за браслеты?
– Ну, ты даешь! Об этом знает каждый ребенок. Если коротко, то золото блокирует любую магию. Поэтому волшебники никогда не носят золотых украшений. И вообще в доме у мага не найдешь ни одной золотой вещицы. А так как магический поток выходит в основном из рук волшебника, то достаточно надеть ему на руки золотые браслеты, то он напрочь потеряет способность колдовать. Так что твой друг сейчас не сможет сотворить даже самое простое волшебство.
– Тьма! Я так и знал, что есть какой-то подвох! – зло прошептал я.
Процессия тем временем приблизилась к каменному помосту, солдаты расступились и помощники палача завели Алькона по ступеням наверх. Теперь, когда он оказался так близко я смог его разглядеть получше. Алькон выглядел бледным и измученным, с темными кругами, залегшими вокруг глаз, но видимых следов пыток на нем заметно не было и держался он неплохо, для человека которого вот-вот предадут жестокой казни. Палач развернул его лицом к балкону, на котором расположился наместник, и поклонился.