Говорят сталинские наркомы
Шрифт:
Необычайно трудно было ремонтировать, восстанавливать линии связи, особенно в начале Великой Отечественной войны, когда Красная Армия не имела частей связи.
Когда я выступал на заседании Ученого совета вашего института
21 февраля, то говорил о том, что важнейшими задачами, которые определяли весь характер работы Наркомата связи, были три задачи.
Это прежде всего решение задач, которые содержались в постановлениях Государственного Комитета Обороны. Они сводились к тому, что мы были призваны обеспечивать связь высшего командования: Ставки, Генерального штаба, штабы видов Вооруженных Сил. А также обеспечение каналами связи
Такая задача стояла в течение всей войны. Первоначально она обеспечивалась преимущественно и силами, и средствами Наркомата связи, а затем в Красной Армии началось бурное развитие войск связи, формирование большого количества частей связи. Вообще войска связи за время Великой Отечественной войны увеличились в 4 раза по своей численности.
После их создания они от штабов фронтов и ниже все линии обслуживали своими силами.
Решать все эти задачи нам помогло еще одно обстоятельство.
Как я уже Вам рассказывал, в самом начале войны Совнарком СССР по моей просьбе принял решение сформировать в Москве
3 ремонтно–восстановительных батальона численностью по 750 человек. Не стоило бы говорить относительно численности этих трех батальонов, если не учесть то обстоятельство, что они заложили основу создания военно–восстановительных частей Наркомата связи СССР. Таких частей у нас никогда не было и никогда не предусматривалось их создание. И вот эти 3 батальона в Москве включили в себя опытных специалистов Наркомата связи и многих промышленных предприятий столицы.
В этих трех батальонах офицерского инженерно–строительного состава было 52 %, что позволило нам иметь под рукой мощные средства и силы для восстановительных работ в районе Москвы, а кроме того, сохранить на месте, на своих должностях руководящие инженерно–технические кадры связистов.
Были затем такие батальоны в Ленинграде (тоже три батальона), а потом их число достигло 30. И они нам очень помогали решать многие задачи: и восстанавливать разрушенные линии, и строить новые, и оборудовать узлы и т. д. Кстати говоря, они существуют до сих пор.
Вторая задача (я ее отношу к числе сложных и важнейших) — это организация обеспечения связи восточных районов страны, куда перебазировалось большое количество предприятий, учреждений, миллионные массы населения и многое другое. Размещали эти предприятия на новых местах в трудной обстановке. Хорошо об этом показано, например, в фильме «Вечный зов».
Немало предприятий восстанавливались в районах, где связи раньше не было. И вот там, для того чтобы наладить нормальное функционирование и работу промышленности, перебазировавшейся на Восток, надо было заново проложить линии связи. Наконец, третья задача. Когда было тревожно в Москве, мы демонтировали и эвакуировали очень много телефонных станций, телефонных аппаратов ЦБ. Не эвакуировали заводы в Горьком и Саратове. Из Ленинграда начали вывоз оборудования заводов связи чуть ли не с июля 1941 г., эвакуировали такие заводы Наркомата связи из Киева, Харькова. В результате — почти год промышленность средств связи не поставляла аппаратуры связи ни армии, которая в этом крайне нуждалась, ни Наркомату связи, ни народному хозяйству страны. Поэтому все мероприятия, которые проводились по развитию связи с восточных районов, осуществлялись в отношении материально- технического обеспечения за счет мобилизации внутренних ресурсов, частично за счет эвакуированного имущества из западных районов.
Итак,
Наши войска связи испытывали очень большую нужду в средствах связи. Промышленность их, повторяю, не поставляла. Какой же находили выход? Снимали телефонные аппараты в гражданских учреждениях связи, телеграфные аппараты, забирали переносные телеграфные станции — и все это направлялось в Красную Армию.
Причем во время войны развернулось патриотическое движение среди работников связи по мобилизации внутренних ресурсов за счет неиспользуемого оборудования (такого, правда, было мало), за счет неисправного, но отремонтированного имущества и, наконец, за счет изготовления новых средств. Например, в Ташкенте были собраны передатчики раздельные, изготовленные коммуникационные устройства. Кроме того, там отремонтировали и собрали 15 автомобилей, изготовили кузова для автомобильных радиостанций РСБ. Это в последующие годы войны могло показаться мелочью, т. к. тогда в год мы получали в среднем 3800 таких станций. Но в первые месяцы войны 15 авторадиостанций были, как говорится, на вес золота. Каждая из этих станций поступала в одну из новых сформированных дивизий.
Что касается восстановления средств связи в пострадавших от фашистского нашествия западных районах страны, девиз среди работников системы Наркомата связи был тот же, что и в других отраслях народного хозяйства: «Все для фронта, все для победы!». Было и движение комсомольско–молодежных и фронтовых бригад.
При этом объем производственных заданий был необычайно велик и устанавливались предельно жесткие сроки их выполнения. В то время существовал такой порядок: обкомы ВКП(б), облисполкомы Советов создавали оперативные группы, которые находились вблизи освобождаемых районов и немедленно по мере изгнания врага приступали там к работе.
В этих оперативных группах находились и связисты с необходимым минимумом средств связи, и они сразу же восстанавливали то, что требовалось сделать в первую очередь.
Вот эти три важнейшие задачи и решали работники связи в течение всей войны. Какая особенность была в этой работе? Если в первую половину войны все буквально в работе Наркомата связи было подчинено интересам действующей армии, фронта (люди, материальные средства, каналы связи), то во второй половине большой акцент деятельности Наркомата связи был перенесен на общегосударственную связь: это и восстановление в стране предприятий связи, и развитие связи, и налаживание нормальных эксплуатационных предприятий связи. Хотя, разумеется, в конечном счете — это тоже работа в интересах фронта.
Г. А. Куманев: Известно, что в годы войны Вам довелось нести двойную служебную нагрузку: выполнять обязанности не только наркома связи СССР, но и начальника Главного управления связи Красной Армии. Когда состоялось Ваше второе столь ответственное назначение и насколько оно было оправданным?
И. Т. Пересыпкин: Меня начальником Управления связи Красной Армии назначили в ночь на 22 июля 1941 г., т. е. ровно через месяц после начала войны. Эта ночь была памятной для меня по данному случаю, а также в связи с тем, что она явилась первой ночью бомбежки Москвы.