Гойя, или Тяжкий путь познания

Фейхтвангер Лион

Да, такому именно гиганту-людоеду самое место на стене его столовой. Раньше ему иногда являлся полуденный призрак эль янтар, и он боялся, избегал его, хотя то был благодушный, ухмыляющийся, покладистый демон; теперь он не испугается даже эль хайана — глупого и злобного

молодчика. Наоборот, он хочет привыкнуть к нему, хочет всегда иметь его перед глазами, этого огро, колосо, хиганто — всепожирающего, всепоглощающего, жующего, перемалывающего великана, который под конец пожрет его самого. Все живущее пожирает и пожирается. Так уж положено, и он хочет иметь это перед глазами, пока ему самому еще дано пожирать.

И тем немногим друзьям, которых он зовет к своему столу, тоже не мешает иметь это перед глазами. Кто взглянет на его великана, еще острее ощутит радость жизни.

Всех пожрет людоед: и Мигеля с Лусией, и Агустина и донью Фелипу, прекрасную владелицу книжной лавки. А пока что мы сами живем и жрем. Сила током проходит по телу. Хорошо сознавать свое превосходство над тупым великаном на стене. Хорошо понимать, что он всесилен и бессилен, угрожающе злобен и жалко-смешон. Хорошо потешаться, издеваться, измываться над его тупостью, прожорливостью и коварством, пока сам еще сидишь за столом и жрешь. А умрешь — все равно останется картина на стене вечной насмешкой над глупым великаном.

Он еще не очень ясен,Тот колосс. ЗеленоватыйФон с коричневым оттенком.Черновато-грязный колер,Но пронизанный каким-тоИзнутри

идущим светом.Вот стоит гигант, разверзнувПасть, и крошечного жрет онЧеловечка… Скоро ГойяСвоего гиганта плотьюОблечет, из мрака вытащитего на свет. Он долженПригвоздить к стене колосса!Гойя встал. И поговоркуВновь припомнил:«Мертвых — в землю.А живых — за стол!» Велел онПодавать на стол. А как же!У него пока все зубыЦелы, аппетит — отменный!Агустин пришел. УвидевДруга вновь в рабочей блузе,Удивился… Гойя с хитрой,Но веселою ухмылкойПояснил: «Ну вот, как видишьЯ работаю. Да. НечтоНовое решил я сделать.Не хочу и не могу яБесконечно любоватьсяГолою стеной. Я долженУвенчать ее картиной,Чем-то острым, чтоб сильнееАппетит взыграл! Ты понял?Завтра я начну!»

На этом заканчивается первый из двух романов о художнике Франсиско Гойе.