Грааль

Марков-Бабкин Владимир

Непредсказуемо.

Аристарху Ивановичу (с большим, нужно признаться, трудом) удалось взять на себя функции посредника, успокаивая страсти и призывая к переговорам. В результате удалось достичь «перемирия», условиями которых были:

— Центральная власть приостанавливает на три дня все операции по фильтрации и отлову вечных в Москве (и, по мере возможностей, в России) и не совершает никаких действий в отношении «Санатория».

— «Санаторий» отзывает все свои рейдовые группы и сроком на три дня обязуется не выпускать персонал за пределы периметра базы. И Мезенцева держит язык за зубами и не сообщает миру ни о чём.

Условия для «Санатория» были, мягко говоря, малоприемлемыми, ведь Государство ничем

не рисковало, а лишь на время прекратило отлов вечных, ну, и пообещало не бить «Санаторий», пока все вечные туда не соберутся. Отличная стратегическая тема — все враги собрались в одном месте, а тут десяток «Кинжалов» прилетел. Мезенцева, всё это прекрасно понимала и сопротивлялась яростно. Она хоть и учёный-медик, но, всё же, Мезенцева — полковник и имеет в принципе понимание о том, что такое война и как всё там устроено. Полковника ей присвоили отнюдь не за достижения в спорте (прим. Автор никого не хотел обидеть вдруг что, простите по-братски, честь и слава российским спортсменам!), а за то, что она военный бактериолог-вирусолог, весьма выдающийся, как говорят специалисты, и широко известна в узких кругах отнюдь не за свою фигуру или мордашку. И не за умение изящно согнуть спинку. И все, с кем имел возможность побеседовать Аристарх Иванович, характеризовали её, как чрезвычайно умную, требовательную к себе и другим женщину, характеризовали как очень жесткого руководителя, настоящего диктатора, временами тирана. Однако, результат она давала и результата этого от вверенного её заботам коллектива добивалась. Пусть и не совсем радостными для подчиненных методами. Но, как говорится, покажите главного конструктора, который не был бы тираном. Если найдёте, то это значит, что человек не на своём месте.

Марков-старший сам был ещё тем тираном, и слава об его методах командования разносилась по всей Армии. Мезенцева об этом знала, хотя они и не были представлены друг другу лично до попадания Аристарха Ивановича в «Санаторий». Мезенцева уважала старого генерала и стиснув зубы, шипя и отборно матерясь (это она умела очень виртуозно, да так, что боцман торгового флота позавидует, тут её отличное образование конкретно чувствовалось), наконец дала добро на его посредничество. Выбора-то, в общем-то, у них (и у неё) другого не было.

Верховный, подумав, согласился с кандидатурой посредника. Слегка поостыв после видеоконференций с Марковым-старшим, и решив, что уничтожить осиное гнездо можно чуть позже. Он всё ещё не оставлял надежд на использование потенциала вечных «в мирных целях» на пользу России. Это был огромный ресурс для рывка страны в нынешних условиях. Советский Союз в 1957 году запустил первый искусственный спутник, а в 1961 году первого человека в космос, хотя ещё буквально в 1945 страна лежала в руинах, а западные аналитики говорили, что СССР отброшен в развитии лет на сто. Можно ли упускать шанс для нынешней, пусть разгромленной вирусом, но не упавшей России? Связь с регионами постепенно восстанавливают, есть надежда (если верить учёным), что Бетельгейзе вскоре погаснет на небе и связь удастся частично восстановить. Понятно, что восстановление космической группировки в нынешних условиях задачка ещё та, но, как говорится, дорогу осилит идущий.

— Хорошо пошла. — Марков старший захрустел солёным огурчиком (меню закуски согласовывалась заранее Службой протокола Кремля). — Прям вот душевно. Спасибо за приём.

Усмешка.

— Да, ладно, не впервой сидим. В том числе и вот так, в официозе.

— Не-не, так мы не сидели, стекла не было раньше.

— Ну, что поделать. Как говорится, не мы такие — мир такой.

Кивок.

— Это да. Не прибавить, не убавить. Так вот, чего я зашёл-то…

Улыбка:

— Ну и чего?

— Да, мимо шёл, дай думаю зайду к старому доброму знакомому.

— Покалякать о делах наших скорбных?

—

Точно. Знаешь, пока я тут летал на всяких вертолётах, и в домой к себе, и к тебе вот сюда, смотрел я на нашу Москву и сердце кровью обливалось. Ты бы сам слетал, видео с камер не передаёт всего, что там творится.

— Я знаю. Я летал.

Удивлённое:

— Да? Не знал! Все ж говорят, что ты тут в бункере сидишь?

Кивок.

— В основном да, но я летаю. И в Кремле был. Так сказать, на рабочем месте отметился. И пару раз летал, делал обзоры столицы с воздуха. А что касается «говорят», то пусть говорят. Сейчас это неважно.

— Ну, не знаю. Мог бы сделать героическое селфи, как выражается наша молодёжь.

— Интернета и прочего нет уже два месяца. Пожгло всё оборудование. Восстанавливать его не так просто, да и непонятно, кто будет восстанавливать и, кто это оборудование производить будет, а на складах у нас не так много, ведь были реально только дежурные запасы на случай аварии, а отнюдь не на создание сети заново. В любом случае, пока спецы не кивнут о том, что активность Бетельгейзе уменьшилась и можно попытаться, работы не начнутся в принципе. И восстанавливать уже с учётом риска мегавспышки на Солнце, типа той, какая случилась в XIX веке. А это дополнительные расходы и так натурально-обменного государственного бюджета. — Усмешка. — Никогда не думал, что Росрезерв заменит собой Центробанк. Ещё одна сверхновая нам вряд ли грозит в ближайшее время, а вот наше дневное светило — это русская рулетка. Может завтра даже бабахнет. Ладно, мы отвлеклись. Так что ты хотел сказать про Москву?

Марков кивнул.

— Да, Москва. Паршиво выглядит столица. Упадок и запустение. Благоухание чувствуется высоко в воздухе даже сквозь фильтры противогаза. Но город не умер. И Россия не умерла. Давай искать варианты, чтобы и Москва, и Россия возродились. От разгрома «Санатория» Россия только проиграет. Мы нужны друг другу. Ты меня знаешь много лет и знаешь мою личную позицию. Я верен России, но сейчас я еще и вечный. Поэтому, я, как тот Адвокат Дьявола, представляю обе стороны спора и постараюсь смотреть на вещи объективно.

— Знаю. Потому и согласился на твоё посредничество. С Мезенцевой мы ни до чего не договоримся. По крайней мере сейчас. Слишком далеко всё зашло.

— Договоритесь. Я уверен в этом. Нужно лишь сбросить лишний пар из котла и взглянуть трезво на вещи. Да, Мезенцева неудобна. Но, она безусловный лидер. За ней пойдут толпы вечных. Куда пойдут? А это как мы тут решим. А не будет её, мы профукаем исторический шанс быстро возродить Россию и рвануть в будущее. Вечные есть и в других странах. В тех же Штатах. Что с ними сделают их государства и общество? Мы не знаем. Но мы можем упустить свой шанс и оказаться на обочине прогресса. Мезенцева — умница, каких мало. Тем более по профилю, тем более с её ускоренными сейчас мозгами. Разве может Россия разбрасываться такими кадрами? Разве толпы отловленных на улицах вечных смогут её заменить или хотя бы повторить её работу? Это всё равно, что заменить один из крупнейших в мире бриллиантов тонной речного песка. Материал тот же, а вот результат…

Верховный кивнул.

— Это я понимаю, не агитируй меня почём зря. Мезенцева — гений и лидер, каких мало. Таким и Галактики мало. Если бы я этого не понимал, то на месте «Санатория» давно был бы уже лунный пейзаж из глубоких радиоактивных воронок. Не в нашей ситуации разбрасываться такими кадрами, хотя с ними и тяжело. Даже опасно. Но на кону будущее человечества, как такового.

— Ну, а если понимаешь, то давай искать, нет, не компромисс, это само собой. Давай искать способы не просто взаимовыгодного сосуществования, а способы вместе творить Будущее. Будущее, в котором хотелось бы жить, в котором будут расти будущие поколения. Ты, кстати, знаешь, что у вечных нет ни одного случая беременности?