Грабители морей
Шрифт:
В салоне, кроме адвоката и молодого человека, который его привез, сидели за большим, заваленным книгами и картами столом два наших старых знакомца – Грундвиг и Гуттор. Молодой человек стоял перед адвокатом. Это был тоже наш старинный приятель Билль, капитан «Олафа».
– Джентльмены, – сказал этот последний, – имею честь представить вам достопочтенного Джошуа Ватерпуффа, одного из знаменитейших лондонских адвокатов, с которым вы желали познакомиться.
Гуттор и Грундвиг молча поклонились.
– Мистер Джошуа, – продолжал Билль, – позвольте представить вам двух моих лучших друзей,
Адвокат кивнул головою в знак согласия и церемонно поклонился.
– Теперь мы вам сообщим цель визита, который мы вас, так сказать, принудили сделать нам, – продолжал Билль, предлагая адвокату стул.
– Совсем лишнее было принуждать меня, – с улыбкой возразил адвокат, – потому что, получив сегодня утром ваше письмо, я с удовольствием готов был следовать за вами всюду и подчиниться всевозможным предосторожностям, которые вам угодно было бы принять для своей безопасности.
При этом упоминании о письме, полученном поутру, три розольфца переглянулись с нескрываемым удивлением. К счастью, внимание Джошуа было отвлечено созерцанием чудес, наполнявших комнату, так что он не заметил этого взгляда. Этим воспользовался Билль, чтобы знаком напомнить своим друзьям об осторожности.
О каком же это письме говорил адвокат? Не зная содержания письма, невозможно было продолжать разговор, иначе легко было попасться в какой-нибудь просак. Что письмо было очень важное, это бросалось в глаза уже по одному тому, какое значение придавал ему сам Джошуа.
Все эти мысли разом пришли в голову троим розольфцам.
Гуттор и Грундвиг, со времени пропажи герцога Норрландского и его брата, уступили первое место капитану Биллю и признали его начальником экспедиции, несмотря на его крайнюю молодость. Они понимали, что молодость
– это такой недостаток, от которого люди исправляются с каждым днем, а в данном случае, вдобавок, он уравновешивался умственным и научным превосходством молодого офицера. Впрочем, и Билль со своей стороны дал слово ничего важного не предпринимать без согласия своих старших друзей, у которых было преимущество опыта.
– Ваши связи с Норрландскою фамилией, – сказал он им, – вменяют мне в обязанность смотреть на вас, как на представителей герцога и его брата. Поэтому, принимая от вас звание начальника, я буду в своих действиях руководствоваться указаниями, которые мы все вместе будем вырабатывать.
Таким образом, в том затруднительном положении, в которое их поставило сообщение Джошуа о полученном письме, Гуттор и Грундвиг предоставили действовать Биллю. Им не пришлось в этом раскаяться, молодой человек вывернулся очень ловко.
– Это верно, – ответил он адвокату, – но я должен вам напомнить, что я знал вас только понаслышке и потому, прежде чем вступить с вами в откровенный разговор, естественно желал удостовериться в вашей личности. Ведь я мог, вместо вас, наткнуться на кого-нибудь из служащих при тюрьме! Ах, да так ведь оно и есть! – вдруг вскрикнул он, ударив себя по лбу.
– Послушайте, сэр, ведь, в сущности, вы ничем не доказали, что вы то самое лицо, которое нам нужно?
– За этим остановки не будет, – отвечал адвокат. – Вот письмо, полученное мною.
Он вынул письмо и бросил
Подавляя внутреннее волнение, Билль взял записку, быстро прочитал ее и подал товарищам, сказав при этом, чтобы отвлечь всякое подозрение:
– Прочитайте, пожалуйста. Я и забыл сообщить вам в подробности содержание письма, которое посылал господину адвокату.
– Очень хорошо, – сказали Гуттор и Грундвиг, подражая невозмутимому хладнокровию своего младшего товарища.
– В таком случае приступайте к делу, – продолжал Билль. Мы теперь можем быть уверены, что перед нами действительно адвокат Джошуа Ватерпуфф, поэтому незачем терять время на лишние разговоры… Можете ли вы завтра на суде оправдать несчастного Ольдгама? Доклад патруля – чистейшая выдумка от первого до последнего слова. Мы сами были в трактире «Висельник» и можем засвидетельствовать, что во время боя он сидел под столом ни жив ни мертв.
– Я это знаю, – отвечал солиситор, – я с ним беседовал сегодня целых два часа и вынес убеждение, что он человек совершенно безобидный, хотя в высшей степени смешной. Во всякое другое время его процесс окончился бы взрывом всеобщего смеха, но теперь все у нас крайне возбуждены; выдумке патруля верят безусловно; наконец, если дело кончится ничем, то уж слишком много лиц очутятся в комическом положении. Поэтому на оправдание нет ни малейшей надежды. Ольдгам осужден заранее и бесповоротно. Из суда он выйдет прямо на эшафот.
Три друга вздрогнули.
– Понимает ли он свое положение?
– До сегодняшнего утра он ничего не сознавал, но я ему разъяснил, и он стал плакать, как ребенок. Впрочем, мне удалось его успокоить, убедив его, что за него заступятся могущественные друзья.
– Теперь, господин адвокат, я вам предложу второй вопрос. Можете ли вы устроить его побег и передать его с рук на руки одному из наших, который будет ждать его в лодке там, где вы прикажете?
– И да, и нет. Я уж буду говорить откровенно… С самого утра я не переставал обдумывать способ спасти вашего товарища и пришел к выводу, что спасти его можно, если в мое распоряжение будет предоставлена достаточная сумма денег. В противном случае ничего нельзя сделать.
– Мы вам предложили пять тысяч фунтов стерлингов, считая эту цифру вполне приличным гонораром за защиту на суде, но денежный вопрос затруднить нас не может. Мы хотим во что бы то ни стало спасти Ольдгама и за деньгами не постоим.
– В таком случае его побег почти обеспечен, – отвечал Джошуа.
– Какую же сумму вы считаете необходимой для этой цели?
– Позвольте вам заметить, что это дело произведет громадный шум на всю Англию. Полиция перевернет небо и землю, чтобы открыть виновников побега, да открыть их будет и не трудно: первым делом схватятся за смотрителя мистера Торнбулля, который отопрет для узника дверь тюрьмы, и за адвоката Джошуа, который подкупит смотрителя. Оба они могут быть уверены, что их по головке не погладят, потому что состоялось специальное распоряжение – если какой-нибудь «Грабитель» убежит из тюрьмы, повесить вместо него тех, кто устроит его побег. После этого вы, конечно, поймете, что мне и Торнбуллю придется бежать за границу, а для того, чтобы жить там прилично, нужны деньги.