ГРАЧ: Сигма дед

Грильяж

Вот только, кажется, я отупел до жадности так, что не хочу хоть что-то отпускать. В текущей ситуации всё может решить итог короткой или долгой битвы.

— Слушай, давай я у тебя куплю зелье. У меня только собственные, — проворчал тем временем Салтыков. — Она мне нужна живой.

— Что ты можешь предложить? — уточнил японец.

— Могу зарядить брелок или выполнить иную просьбу.

— Идёт.

Далее мужчина с тростью подошёл, наклонился над девушкой и грубо влил в неё содержимое небольшой пробирки.

Предсказуемо,

что жидкость пошла не в желудок, а в лёгкие, так что девушка закашлялась, брызги этого дивного средства долетели даже до меня.

Обнаружен новый ресурс!

Восстановление структуры.

Процедура завершена.

— Вот же стерва! — проворчал менталист и ударил сапогом допель по груди.

— Слушай, Салтыков, а тебе вообще зачем эта дура? Она ж надолго в кого-то сильного не превратится, ты сам видел. Она прилипчивая и невоспитанная, вечно веселится и в глаза заглядывает, словно собачка, — поинтересовался Цучияма, похоже, перебирая запас зелий в своих внутренних карманах. — Током пожгло зелье во фляге… стук, ещё одно сердце? В сторону!

Японец успел произнести, но мой удар уже прилетел в челюсть Салтыкову с такой силой, что даже при защите амулета, его отбросило на пятнадцать метров до саркофага.

— Раунд 2. Сражайтесь! — усмехнулся я.

Топор-допель поделилась со мной зельем, так что прощена… хе-хе.

— Что он вообще за тварь? Его же проморозило насквозь! Ты сказал, его сердце перестало биться, а регенерация замерла! — пробормотал менталист, вставая на ноги, он даже оглянулся на японца.

— Не люблю, когда обо мне в третьем лице, я тут подумал, у вас двоих есть предсмертные желания? — улыбнулся я, медленно шагая к ним.

— Сдохни! Вот моё желание! — рассмеялся Цучияма и протянул в мою сторону руку.

Я уже несколько раз видел его талант, так что схватил «топор» и рванул в сторону.

Разрушительная сила вибраций наступает не мгновенно, а за несколько секунд, постепенно нарастая.

Я точно не знал, сколько ресурса мной получено из выплюнутого на меня зелья, поэтому ловкость или электричество не активировал. Также не хотел бы снова оказаться перед выбором стирания тяжело добытых умений.

В какой-то момент я положил тело на редкий кусок травы, а сам продолжил бег, словно по мне периодически стреляют из автомата.

Цучияма использовал свой талант уже второй раз за день только при мне, так что скоро догадается перейти к использованию земли. Это должно быть куда опаснее для меня, но и скорость активации изменится в мою пользу.

Проблема в том, что в меня тыкает рукой с тростью Салтыков, явно готовясь подчинить.

— Леон помер или в отключке, потом подчинишь заново. Дави эту мразь, нас люди ждут! Хотя бы замедли этого бродягу! — заявил японец.

— Грачёв не помер. Если их станет двое

против нас, придётся отступить! — чуть ли не перейдя на визг, ответил ментальный маг.

И снова он повернулся к союзнику.

Что за некомпетентные люди, а?

Впрочем, в следующий миг меня накрыло.

Внимание! Обнаружен новый ресурс!

Ресурс пытается вторгнуться в нервную систему!

Попытка противодействия… провал!

Попытка противодействия… ошибка!

…

Однако я уже начал чесаться превентивно и не смотрел на противника.

Я предположил, что зуд снижает эффективность таланта или магии разума, которые атакуют меня.

Кроме того, вероятно, что артефакт усиливает способность, раз Андрей Салтыков таскает её в руках в виде трости.

При моём ударе по нему, свет активации возник у него на пряжке ремня. То есть именно там амулет или иной защитный артефакт.

Пусть я не знаю, как противостоять менталистам, но предположить можно, что на них не стоит смотреть.

Запахи не столь быстры, и у него союзник создаёт вибрации. То есть может исказить. Цучияма также мешал со звуками. К контакту со мной враг не стремился.

Так что остаётся только зрение.

Непонятно, как именно на него влияет враг, так что некоторое время смотреть на него не стоит.

Однако даже при таких мерах предосторожности мой разум стал ощущаться, словно механизм, в который попала пыль.

Для человека, у которого восприятие было очень сильным, мир вообще замер. Но и само мышление при этом остановилось.

Я видел, слышал и понимал происходящее, но не мог его осознать.

Неприятное чувство, но теперь многое зависело от рефлексов.

— Ха-ха, ему хана! Чтобы это за тварь не была, я запретил ему дышать! — раздался голос менталиста.

— Да останови ты его! Не могу попасть! Он защищал мимика, давай я её атакую, — произнёс японец. В его словах была тень паники.

А ведь они куда слабее, чем мне казалось. А тщеславие и глупость привела к тому, что вместо наёмников они пришли сами.

Между тем дышать я и правда не мог.

Я просто не мог понять: как вдохнуть?

Однако одно я знал.

Этих двоих я хочу убить.

Тем более они так компактно держатся около друг друга.

Я побежал на них.

Из-за попытки Цучиямы направить на меня вибрацию, бежал я не по прямой, постоянно меняя направления.

Но временами мне перепадало.

Тело начинало дрожать, кости сводило, зуд отступал, но в голове наоборот прояснялось.

В миг, когда я был в пяти метрах от них, я заметил движение светловолосого японца. Он отвёл руку в сторону.

Я же резко притормозил, замахнулся и отфутболил грунт в их сторону, подняв небольшое облачко сухой грязи.