Град разбитых надежд
Шрифт:
Джоэл наступал, вкладывая всю свою ярость, рубил, вращаясь вокруг себя, меч вел его центробежной силой металлической тяжести. Он держал его двумя руками, направляя движение от крестовины, чтобы вернее попасть по существу, которое посмело явиться на зов. Он так ждал ответов, но получил их тогда, когда уже никакие знания не требовались.
Мощный косой удар ничего не дал, противник отклонился, исчезнув легкой черной дымкой. Джоэл пролетел несколько шагов вперед, неловко споткнувшись. Противник появился за спиной, заставляя немедленно развернуться всем телом в обратном направлении.
— Подлец! Я знал,
— Я пытался предупредить! Змей каждый раз хватал меня за горло, душил, мешал, выкидывал из твоих снов, отрезал от Вермело. Я мог появиться только в маскировке в виде Бифа или других… Только так мог намекнуть без упоминания имен. Змей выбрасывал меня из своих миров, а я лез снова. Раз за разом, опять и опять повторял бессмысленные действия. Только когда Вестник Змея был повержен, я смог воплотиться в Вермело в своем истинном облике, — оправдывался Страж Вселенной, отскакивая, нанося в ответ засечный удар сверху вниз. Ему еще хватало воздуха спокойно говорить, вернее, он ведь вообще не дышал, а Джоэлу лишь оставалось рычать и хрипеть:
— Вестник Змея… Джолин! Ты ничего не сделал!
Мечи скрещивались, и Страж Вселенной не стремился только обороняться — он наступал, теснил в дым собора, потом отскакивал на порог снесенных с петель ворот, уходил на ступени.
— Я не мог! Те раны… это все правда! — жалко оправдывался он. Возможно, и правда не мог, если Легендарный Сомн связывал черные линии внутри города с теми, что таились в самом Хаосе вокруг Змея.
— Но ты не предупредил!
— И что бы ты сделал? Убил бы Джолин раньше?! — воскликнул Страж Вселенной с тайной обидой, и Джоэл замер, опуская меч. Он не убил бы. Ее следовало спасать еще в детстве, еще двенадцать лет назад, до начала издевательств Бифомета Ленца. Но тогда ни он, ни она не знали друг друга.
— Я ее простил… я не могу… не могу ее обвинять, — прошептал Джоэл самому себе. — Джолин… Ли…
И вновь разум его заволокла дымка горя, алый цвет ярости сменился на серый дым скорби. Сражение с ложным богом не имело смысла, как и шанса на победу. Собственное цепляние за край прежнего мира, нормальности и самой жизни — тоже. Смысл иссяк в пекарне, остался там, у сожженной качалки, укутанный черной шалью, как саваном всех проклятых.
— Если ты ничего не имел права менять, тогда убей и меня. Убей, — поднял глаза на Стража Вселенной Джоэл. Вкус соли невыплаканных слез застревал в горле, пальцы мозолистых рук дрожали. Раньше он заставил бы себя собраться, заставил бы победить даже ложное божество, даже Змея, если бы это стало условием счастья и покоя для них с Ли и Джолин. Но зачем он сражался теперь? Верный пес Цитадели потерял своих хозяев, бросил их, и все же не стал свободным волком. Свобода ото всех не давала никакой силы, только все глубже погружала в бездну отчаяния.
— Нет, для тебя уготована иная участь. И если бы я не знал, если бы видел только пробел, я бы мог что-то изменить. Но я знаю твою судьбу от начала до конца. Значит, я не могу в нее вмешиваться. И значит, у тебя есть сила, которой не потребуется моя помощь.
Страж Вселенной не собирался его убивать, еще не домучил, еще не все видения послал. Еще что-то требовал исполнить, похоже, ложный бог воспринимал его как своего верного
— Почему? Что мешает? Равнодушие? Расчет? — оскалился Джоэл.
— Знание. Я знаю судьбы всех в прошлом и будущем, кроме своей собственной. Пробел в знании — это вкрапление частицы моей неведомой судьбы в чью-то другую. Тогда я радуюсь, потому что могу действовать, — ответил Страж Вселенной и все еще не осмеливался поднять темные печальные глаза. Он сознавал свою неправоту как человек, но как высшая сущность — нет.
— И в Вермело ты видел все от начала до конца? — поморщился Джоэл. Цинизм Стража Вселенной поражал, заставляя вновь хвататься за рукоять меча, безвольно скребущего ступени Айгрежи. Он уже вышли на улицу, напоенный кровью воздух очищал сдавленные дымом легкие, но не приносил успокоения.
— Практически все, — вздохнул Страж Вселенной.
— Неужели смерть Ли и Джолин что-то меняет? Неужели боль что-то может поменять в лучшую сторону? — обернулся на собор Джоэл.
— Не в лучшую. Все умирают в свой час. Меня не должно было существовать, поэтому любое мое вмешательство — это опасность. Я уже спасал людей в других мирах. И это приводило к небывалым разрушениям. Например, мир Эйлис окаменел.
— Мне наплевать на другие миры. Мой мир рухнул! Рухнул… и не говори, что это судьба и так нужно! Смерть никому не нужна! — крикнул Джоэл, оглашая замершую пустотой полыхающую улицу своим неискупимым гневом.
— Никому. Возможно, ты сам сможешь кое-что исправить. Ты должен победить Змея. И тогда, только тогда, возможно, ты сможешь что-то исправить.
— Что? Воскресить Джолин и Ли?!
— Еще не знаю. И незнание дает мне надежду. Это не пробел, а искажение знаний, знание распадается, как туннели лабиринта. И это — уникально, — задумчиво ответил Страж Вселенной. — Помоги мне победить Змея. Возможно, только так мы спасем остатки человечества в вашем мире. И еще несколько миров, поглощенных Хаосом.
Джоэл замер у порога Айгрежи. Он не верил уже никому, но Каменный Ворон сражался со Змеем еще с весны, он же просил помощи в ночь на площади у Академии. Тогда он едва не истлел в сплетениях черных линий, и до сих пор на руках и бледном лице существа алели корки свежих ран, напоминавших ожоги. Возможно, он и впрямь не мог вмешаться. А теперь… Теперь все что-то пророчили Джоэлу, последователи Местрия Пратта величали его Белым Драконом, на его зов явился Страж Вселенной. И если уж в этот день его собирались принести в жертву, то он не намеревался дешево продавать свою никчемную жизнь.
Он больше не надеялся, но и отчаяние не сбивало с ног. Он собирался убить Змея, раз так просил Каменный Ворон. Так хотела бы Джолин, еще оставался тот, кому стоило отомстить за нее. И за весь город. Ложным маяком замерцала последняя причина жить — месть, цель тех, у кого разбились все надежды.
— Поможешь? — спросил Страж Вселенной, и в глазах его мелькнуло сомнение, похожее на мольбу, сомнение человека, который не вполне уверен в грядущем успехе.
— Помогу, — ответил Джоэл, и ему не требовалась уверенность. Только последняя попытка, только возможность сразиться со Змеем мечом Нейла Даста. Этого хватило, чтобы устоять на краю безумия и бессилия. Вместо смысла осталась месть за сожженные надежды.