Граф Аверин. Колдун Российской империи
Шрифт:
— А где же Кузя? — внезапно спросила Вера.
Аверин хотел было пояснить девочке, что кот вряд ли придет обедать. В коробке, которую отнесли ему в комнату, зефира было столько, что можно было досыта накормить человек десять. Но в этот момент Кузя появился сам. Он степенно зашел в столовую, буквально волоча за собой раздувшееся пузо, в зубах он нес большую белую зефирину.
Анонимус метнул взгляд на Кузю и замер с вилкой в руках, глаза его округлились, а рот слегка приоткрылся. Он перевел ошарашенный взгляд на Аверина, потом на Василя. Кузя тем временем прошел через всю столовую
— Ой! Он кушает зефир! Какой смешной! — заливисто рассмеялся Миша и захлопал в ладоши.
Взгляд Анонимуса тут же изменился и как будто потеплел.
— Я ему дал, он любит, — Аверин улыбнулся детям.
А Кузя, поняв, что всё планируемое впечатление он произвел, грузно выскочил в окно.
Глава 7
День был удивительно теплым. После обеда всё семейство высыпало на лужайку перед домом. Только бабушка заявила, что устала, и отправилась спать. Но пока с ней был Анонимус, Аверин за ее здоровье не волновался.
Зато Кузе пришлось несладко. Он попытался вздремнуть после сытного обеда на клумбе, но его нашли дети. И за съеденный зефир ему пришлось расплачиваться сполна. Василь курил в беседке, Любава на скамейке под липами читала книгу, Мария с сестрой о чем-то сосредоточенно беседовали на качелях.
На первый взгляд — семейная идиллия. Но кто-то из этих людей — убийца.
Аверину очень хотелось выяснить, о чем говорят сестры. Но Кузя был занят, да и послать его подслушивать не получилось бы: женщины знают, что кот — это див, а вокруг качелей остриженный газон, незаметно не подберешься. И Аверин пошел в беседку к брату.
— Василь, — начал он, — я бы хотел с тобой еще кое о чем поговорить.
— Если ты опять про Анонимуса, — Василь улыбнулся, — то я тоже имею кое-что сказать. Ты не мог бы запретить своему диву дразнить моего? Это уже ни в какие рамки. Ты ему специально зефир дал? Я бы даже подумал, что ты сам заставляешь его это делать, но я тебя знаю. Так что…
Аверин сел:
— Нет, конечно. Не скрою, у меня было желание подразнить Анонимуса, но оно прошло примерно лет в десять.
Они рассмеялись.
— А зефиром я его премировал за то, что он добыл важную информацию.
— О… ничего себе, — протянул Василь.
— Видишь, я тебе действительно доверяю. Да, Кузя тут не просто так бегает.
— Это я как раз давно уже понял. Я имел в виду, что ты балуешь своего дива, который у тебя без году неделя, награждаешь его за выполнение заданий, а мне выговариваешь за доброе отношение к фамильяру, которого я знаю всю жизнь?
— Я ничего не говорил про доброе отношение, Василь, как раз наоборот. А, ладно. Давай ты мне лучше расскажешь, что за странная история с этой горничной? Она же до истерики боится Анонимуса. Зачем ты ее мучаешь?
— А-а… — Василь затушил папиросу, — ты всё-таки спросил. Тогда, я надеюсь, ты хоть в этот раз дослушаешь меня до конца.
— Конечно, — Аверин наклонил голову в знак того, что готов слушать.
— Как ты знаешь, большая часть моего персонала приходящая. Живут в окрестных деревнях. Естественно, почти никто не знает о сущности Анонимуса, мы стараемся
Это Аверин прекрасно знал. Скорость дива шестого уровня была такой, что обычный человеческий взгляд не был способен увидеть его в движении.
— Анфиса, это та горничная, одна из сестер, увидела это и всё поняла. Это я потом узнал. Пока моя дочь ходила в гипсе, эта девица баламутила мне персонал. На пару со своей сестрой. И две недели назад мне тут устроили бунт. Как ты помнишь, Анонимус всегда ел либо на кухне с остальными, либо в своей комнате. И тут все приходящие работники заявили, что больше не сядут с ним за один стол. Помнишь, я говорил тебе про бесплодие и чирьи? Так вот, это еще не весь список «бед», которые способен принести див. Я поговорил с бунтовщиками и разобрался, откуда ноги растут.
— Почему ты просто их обеих не рассчитал?
— Я их выгнал в тот же день, — Василь снова закурил, огляделся по сторонам, заметил жену и Марину и помахал им рукой: — Родная, сделай нам, пожалуйста, кофе!
Аверин проводил взглядом немедленно направившуюся в дом Марию и снова повернулся к Василю:
— И?
— А на следующий пришла их мать. Плакала, заверяла, что оттаскала дур за косы. У них еще пятеро детей.
— Просила взять обратно?
— Ну да. Я подумал и взял. Всё равно с этой забастовкой надо было что-то делать. И мы с Машей подумали и придумали посадить Анонимуса за наш стол. В качестве борьбы с суевериями. А сестрам этим пришлось прислуживать ему за обедом.
— Василь, — укоризненно проговорил Аверин, — почему ты мне не сказал?
— Не сказал? А ты слушал? — Василь подался вперед. — Ты бываешь дома раз в десять лет! И тут же начинаешь свои порядки наводить.
— Ах вот оно что, — Аверин сощурил глаза, — так ты решил двух зайцев разом убить? И горничных на место поставить, и меня заодно?
— Знаешь, — Василь напустил на себя серьезности, — если ты хочешь быть тут хозяином, так и живи тут. Если нет…
— Подожди, — перебил его Аверин, — так значит, дерзить мне ты Анонимусу приказал?
— Нет. Вот это нет. Я сам удивился. Кто знает, может, ты и прав, и он от моего великодушия берега потерял. Не ожидал от него.
Аверин хмыкнул:
— А чего ты хотел? Твои дети зовут его дядюшкой, ты сажаешь его за свой стол. Может, он решил, что он вам роднее, чем я? А?
— А может, он просто обижен на тебя? Ты, вон, даже не знал, что Любава в Академии училась! Это просто не смешно.
— Обижен? Да он меня никогда не замечал даже, о чем ты говоришь?
Василь посмотрел на брата долгим пристальным взглядом.