Граф Булгаков. Том 3: Блеск Отражения
Шрифт:
Глава 17. Отдавай родинки по-хорошему!
Чернова встретила меня улыбкой и долгим страстным поцелуем.
— Что привело тебя в мои покои второй раз, мой дорогой? — спросила она, ее голос был полон веселья.
— Ты, любовь моя. И один вопрос к тебе, — ответил я, присаживаясь на край ее кровати, — Насколько хорошо ты разбираешься в юриспруденции?
Она подняла бровь. Чернова явно не такого вопроса ожидала.
— Зачем это тебе? — она с игривой улыбкой присела мне на коленки. Так
К счастью, моя яйца уже были достаточно пусты, чтобы противостоять искушению.
— Мне нужен совет по одному деликатному вопросу, — сказал я, — Связанному с моим кузеном Хилковым.
Я рассказал ей историю про нападению на мой особняк и про то, какую роль во всем этом играл Евгений Хилков.
— Я вообще думал, что мой кузен в розыске, — сказал я, — А он спокойно разгуливает и даже в роли свидетеля выступает. Он сумел как-то отмазаться от расследования? Внес залог и вышел на свободу? Мне нужно, чтобы кто-то занялся этим вопросом, поскольку времени еще и на суды у меня нет. А кроме тебя у меня знакомых юристов, получается, что и нет.
Графиня внимательно слушала, кивая. Иногда она рассеяно гладила меня по голове и плечам.
— Понятно, — сказала она, когда я закончил, — Что ж… у меня есть некоторый опыт в этой области. Я даже какое-то время после окончания университета работала адвокатом. Хотя, конечно, до графа Блэквуда мне очень далеко… он самый настоящий мастодонт от юриспруденции. Я до сих пор не представляю, как тебе удалось его переспорить…
— Ну, я хорошо подготовился к заседанию комитета…
— Вплоть до того, что проштудировал документы восемнадцатого века? — Чернова приподняла бровь.
— Въедливость и внимание к деталям — наследственная черта рода Булгаковых, — с улыбкой произнес я.
— Ха-ха, я заметила!
— Лучше расскажи мне про своё адвокатское прошлое. Я не думал, что ты занималась чем-то подобным…
Графиня улыбнулась.
— Я несколько лет занималась юридической практикой, прежде чем встретила своего покойного мужа. Я специализировалась на семейном праве, но у меня также был опыт работы с уголовными делами.
— Впечатляет, — сказал я, — Как думаешь, ты бы смогла помочь мне в этом деле?
— Конечно, мой дорогой, — сказала она тепло, взяв меня за руку, — Все, что угодно.
— Я сейчас на мели, но как возьму пару удачных Аномалий, твою работу разумеется, оплачу…
— Ой, ой, ой, даже не думай об этом! Слышать ничего не хочу о деньгах! — в её голосе послышалось возмущение.
Следующий час мы провели, обсуждая комитет по этике, законы Российской империи и различные юридические нюансы. Несмотря на серьезность вопроса, мы перемежали разговор шутками. Мои руки шаловливо скользили по крутым бедрам графини…
Когда за окном окончательно стемнело, я понял, что сделал правильный выбор, обратившись за советом к графине. Ее знания и опыт в области права были бесценны, а ее любовь и поддержка — тем более.
Ну
* * *
Рита с потерянным видом металась взад-вперед по своему кабинету. Столь же хаотично метались мысли и в её голове. Неудача! Полнейший провал! Она потратила столько времени и сил на то, чтобы помешать этому хамоватому мальчишке получить титул графа и стать главой семьи! А что в итоге? Все ее усилия оказались напрасны.
Расхаживая по своему кабинету, она не могла отделаться от чувства позора и беспомощности. И даже эти новые модные антидепрессанты не спасали… Надо менять и их, и этого чёртового врача! Она полностью потеряла покой и концентрацию.
Ее отец, князь Алексей Петрович Апрелев, доверил ей важное дело, а она его подвела…
В этот момент зазвонил телефон, вырвав ее из пучины самобичевания. Взглянув на экран, она глубоко вздохнула и ответила.
— Здравствуй, отец, — сказала она, стараясь говорить как можно спокойнее.
— Рита, как твои успехи? — голос князя Апрелева был сухим и властным, как и обычно, — Комитет по этики принял правильное решение?
Рита на мгновение замешкалась, прежде чем ответить.
— Боюсь, что нет, отец, — сказала она, ее голос звучал чуть громче шепота, — Комитет по этике присвоил виконту Булгакову титул графа и назначил его главой семьи.
На другом конце линии повисла долгая пауза. Наконец, князь Апрелев заговорил.
— Я очень разочарован, Рита. Ты знаешь, как это было важно для меня. Для всех нас. Для Апрелевых.
— Я знаю, отец, — сказала Рита, чувствуя, как ее захлестывает волна вины, — Мне… мне очень жаль.
На том конце трубки послышался глубокий вздох.
— Что ж… нет смысла плакать над пролитым молоком. Что сделано, то сделано. Нам придется найти другой способ получить то, что мы хотим.
При этих словах внутри Риты всё сжалось.
— Другой способ? Что ты имеешь в виду?
— Возможно, мне придется подобрать более толкового исполнителя для этой задачи, — сказал князь Апрелев, — Якудза уже давно просится лично взяться за это дело. Мы перегруппируемся, придумаем новый план и попробуем ещё раз. И на этот раз позаботимся о том, чтобы ничто не встало у нас на пути. А ты просто возвращайся к своим старым обязанностям, коли ещё не доросла до серьезных дел…
Рита не могла поверить в то, что слышала. Ее отец всегда был суровым и требовательным человеком, но… к ней он всегда был более мягок, чем к другим. Но не сегодня. И это ранило сильнее, чем нож…
— Прошу, дай мне ещё один шанс! Я больше не подведу тебя, отец, — пообещала Рита, чувствуя в себе новую решимость, — Я принесу тебя этот особняк на блюдечке вместе с головой ви… графа Булгакова!
— Уверена, дочь, моя? Второй неудачи я не потерплю. Ты будешь наказана, если провалишься снова.