Граф Булгаков. Том 3: Блеск Отражения
Шрифт:
Я уклонился в сторону, едва избежав острых зубов. Адреналин хлынул в мои вены, я впечатал твари кулак в бок, с хрустом ломая ей рёбра. Псина заверещала и ударилась об стену, оставив на ней кровавое пятно. Следом за ней на меня бросилась вся стая.
Я отбивался от собак, щедро раздавая им удары ногами и руками. Отражение проникло в мои мышцы, придавая моим ударам максимальную точность и эффективность.
Несмотря на их свирепость, собаки не могли сравниться с моими многолетними тренировками и опытом. А также с силой Ангел. Мне удалось отогнать их, не получив ни одной царапины. Твари убежали,
Когда последняя собака отступила, испуганно визжа, я с облегчением выдохнул. Расслабляться не стоит. Настоящая опасность еще впереди. Что-то еще более страшное таилось в тени, я чувствовал это.
Я поднял несколько духовных кристаллов, выпавших из собак, и проглотил их. Капля в море, особенно на фоне того, что мне нужно. Но тут ничего не поделать. Надо обходиться тем, что у меня есть.
Так прошло несколько часов. Я крался по темным улочкам, периодически отлавливал мутировавших тварей и забирал их силу себе. Я чувствовал, как пульсирует под моими ногами спиритический нервный узел. Он петлял из стороны в сторону, но уверенно вел меня куда-то на север.
В один момент до меня долетел зловещий, быстро приближающийся гул, эхом отдаваясь у меня над головой, кажется, ко мне приближались вертолеты!
Мое сердце ускорило свой бег. Не уверен, что я хочу показываться властям на глаза. Меня, конечно, спасут, но для рода Булгаковых это будет просто кошмар… Я нырнул за кучку стали и бетона, в эти останки мира, которого больше не существовало.
Через щель в укрытии я продолжал наблюдать. Над головой пара военных вертолетов прорезала свинцовое небо, их мощные двигатели вгрызались в тишину города-призрака. Их угрожающие очертания напоминали хищных птиц, кружащих над угодьями в поисках добычи.
Без предупреждения гигантская оса, копия той, что я когда-то давно одолел, вырвалась из своего укрытия внутри небоскреба. В бледном свете ее тело сверкало, как полированный оникс, а гулящие крылья напевали смертоносную арию. Монстр с ужасающим гулом бросился на вертолеты, расставив стороны зазубренные лапы с шипами. На кончике огромного жала блестела зеленоватая капля.
Но мир людей был не совсем беззащитен. Прежде чем оса сократить расстояние, один из вертолетов чуть изменил курс. Пулемет под его днищем затрещал, расходуя боекомплект. Заблестели израсходованные гильзы, падая на землю.
Трассирующие снаряды озарили сумерки смертоносным шквалом, прошивая хитин осы с безукоризненной точностью. Издав пронзительный скрип, существо рухнуло на землю.
Пыль и обломки взметнулись в воздух, когда туша гигантской осы рухнула сверху на ржавую машину, превратив её в груду обломков. Грохот и скрежещущие звуки разнеслись по опустевшему городу.
Вертолеты, как ни в чем не бывало, продолжали свой полет и вскоре скрылись за небоскребами. Я отметил, что они летят как раз в том направлении, куда двигаюсь я. Куда указывает спиритический пульсирующий нерв.
Когда пыль осела, я бросил взгляд на осу. Тварь была мертва. Её лапы иногда подергивались, но это были конвульсивные движения. В её лбу, между фасеточными глазами, блестело золотое Ядро.
Это
Подойдя к осе, я вырвал Ядро из её лба. Ангел жадно накинулась на него, оплетая тонкими розовыми щупальцами.
— Кушай, не торопясь, — вздохнул я.
— Ня!
Извилистые улицы города напоминали мне внутренности какого-то древнего, огромного зверя. Я двигался вперед, выглядывая движение в темноте. Но все твари как будто куда-то попрятались. Уже долгое время я не встречал ни одного мутанта.
Необычные события на сегодня ещё не кончились. Впереди я заметил свет… факелов. Да, самых настоящих чадящих факелов. Кто-то привязал их к уличным фонарям, восстановив тем самым подобие освещения.
Впереди я услышал голос. Около разбитых витрин заброшенного магазинчика стояли два… вроде как человека. И вели беседу. Хорошо, что меня они, кажется, не заметили.
Я нырнул за угол, напрягая слух по максимуму. Выглядела эта парочка… ну крайне странно.
Хитиновая кожа высокой женщины блестела под светом фонарей. Её глаза, два больших обычных и шесть маленьких на лбу, мерцали необыкновенной мудростью. Рядом с ней стоял приземистый мужчина в плаще с капюшоном, больше похожий на валун, чем на человека. Его каменная кожа была испещрена светящимися символами, которые пульсировали жутким светом.
Ни люди, ни другие расы так обычно не выглядят… В этом мире подобным образом выглядят только Аномалии…
Они вполголоса беседовали, их слова переплетались с тихим завыванием ветра.
— Ты думаешь, они придут, Мара? — голос человека-валуна отдавал рокотом, как далекий гром, вибрируя эхом в его гравийной груди.
— Они всегда приходят, Трок. Их тянет в этот город, как мотыльков на пламя, — голос рослой восьмиглазый женщины представлял собой симфонию щелчков и жужжания, больше похожую на звуки некоего механизма, чем на что-то человеческое, — Мы просто должны быть готовы.
— Готовы мы или нет, мы не можем остановить то, что грядет. Ты видела эти летающие машины? Они здесь неспроста… Их никогда не было так много…
Глаза Трока, освещенные тусклым светом факелов, были полны спокойной решимости.
Мара лишь вздохнула.
Воздух вокруг них дрожал от сырой природной энергии, которую даже моё чутье было едва способно оценить… Аномалии. Без всякого сомнения Аномалии. И не тупые бессловесные твари, как гигантские осы из Роя. В их разговоре было что-то зловещее, предупреждение о назревающей на горизонте буре.
Я уже видел разумные Аномалии. Катя тому пример. Но эти двое… чем-то отличались от тех тварей. Они были… слишком спокойные. Как будто полностью контролировали свое безумие…
Или это мне просто кажется?
В воздухе витало напряжение, словно я стал свидетелем чего-то очень нехорошего. Но я не боялся. Напротив, я ощущал вкус предвкушения.
Скользнув в тень полуразрушенного здания, я крадучись направился к Маре и Троку. Их странные силуэты дрожали в тусклом свете факелов. Их разговор, казалось, перешел в другое русло. Тон беседы оставался серьезным, но с оттенком странного чувства товарищества, которое каким-то образом все еще сохранилось в этом мире, где слабых принято пожирать.