Граф Грей
Шрифт:
– Лао, я не спешу, – отозвалась Кисуля. – Из любопытства я нашла и прочитала «Дао дэ Цзин». Мало что поняла вообще-то, – она смущенно хмыкнула. – Может быть, потому что нет времени внимательно и медленно вникать в смысл текста?
– И, тем не менее, дражайшая Кисуля, ты, наверно, поняла, что тот, кто свободен от страстей, видит чудесную тайну дао, а кто охвачен страстями, получает его только в конечной форме, – изрек Лао Цзы. – И, следовательно, суть вещей и явлений в этом случае остается скрытой…
– Как мы мудры! – язвительно скривился Мистер 20 см. – И как любим напускать
– Ты не прав, Мистер! – воскликнула Кисуля. – Хочешь, я тебе процитирую одно место из трактата «Дао дэ Цзин»? Слушай: «Когда все в Поднебесной узнают, что прекрасное является прекрасным, появляется и безобразное. Когда все узнают, что доброе является добром, то возникает и зло»…
– Можно подумать, что до добра зла не было и наоборот, – буркнул Мистер 20 см. – И вообще, о чём ты думаешь, девочка? В твоем возрасте совсем не об этом полагается думать и мечтать…
Лао Цзы молчал, с любопытством наблюдая за развитием событий. Он не сомневался, что Кисуля достойно ответит этому типчику. И ещё ему хотелось, чтобы она сказала те самые слова, после которых он вправе предложить ей поучаствовать в своих опытах.
То, чем занимался Николай Владимирович, было покрыто туманным флером тайны. На все вопросы о месте работы и роде занятий он обычно отвечал весьма уклончиво, отделываясь замечанием: «У меня подписка о неразглашении, – и добавлял: Если интересно, то конкретно: изучаю сверхвысокочастотные излучения».
И это было отчасти правдой. Он действительно занимался этими излучениями, природа которых вдруг открылась ему с неожиданной стороны. В них скрывалось такое могущество и такое коварство, которые переворачивали традиционные представления о мироустройстве. Впрочем, еще древние мудрецы о всем этом что-то такое знали, и тот же Лао Цзы превыше всего ценил энергию ци – основу основ подлунного мира. Но Николай Владимирович предпочитал не распространяться о своем знании.
Относясь по гороскопу к Рыбам, он отличался скрытостью характера, обожал всякие тайны и, даже если их не было в его жизни, умел сочинить их и старательно поддерживал имидж человека несколько полумистического, далекого от реальных и низменных проблем: он парил в ослепительно головокружительных высях, плавал в мерцающих глубинах подсознания, степенно беседовал с древними философами и, даже ничего не понимая в теософии госпожи Блаватской или фантасмагориях «Розы Мира» Даниила Андреева, напускал на себя глубокомысленный вид и лукаво улыбался, пряча растерянность в своих франтоватых усах, при одном виде которых почему-то вспоминался поручик Ржевский.
– Дорогой Мистер, я не знаю, как доходчиво объяснить тебе, что бытие и небытие порождают друг друга, а высокое и низкое взаимно связаны, и как доказать очевидное: звуки, сливаясь, приходят в гармонию, а предыдущее не бывает без последующего, – внушала Кисуля своему собеседнику основы даосизма. – Это так просто. И это так сложно!
– Но что за толк в твоих умствованиях? – взвился Мистер 20 см. – Я, например, не задумывался и не хочу задумываться над этим. Я просто знаю, что мне приятно, а что неприятно, чего хочу, а чего мне ни за какие деньги не надо…
– Ну,
– Ты это серьезно спрашиваешь? – растерялся Мистер 20 см. – Ну, много чего не хочу: не желаю попасть в тюрьму, быть нищим, импотентом…
– И всё-таки, больше всего чего ты не хочешь? – упорствовала Кисуля.
– Больше всего? – задумался Мистер 20 см. – Не знаю. Наверное, женщиной. Да! Я не хотел бы изменить свой пол.
– Но почему? – Кисуля простодушно рассмеялась. – Разве тебе не интересно почувствовать то, что чувствует женщина? Это знание дало бы тебе очень многое…
– Нет, это против моих понятий! – резко отрубил Мистер 20 см. – Да и ты навряд ли согласилась бы стать мужчиной!
– Ну, почему же? – Кисуля лукаво передернула плечами. – Я не против этого. Мне было бы интересно. Но где найти такого волшебника, который на время поместит меня в чужое тело?
И тут Лао Цзы, жестко прищурив свои вдруг заблестевшие глаза, спросил её:
– А ты действительно не станешь жалеть о том, что познаешь свою противоположность?
– О, мудрый Лао! – воскликнула Кисуля. – Откуда ж мне знать, буду я жалеть о том или не буду. Разве можно заранее предвидеть результат? Жизнь была бы скучна, если б нам всё было наперёд известно…
– А хочешь, я тебе помогу переместиться в мужское тело?
– Хоть сейчас! – храбро откликнулась Кисуля.
– Нет, сейчас не получится, – сказал Лао Цзы. – Если ты согласна, то поставим этот опыт завтра.
Кисуля считала, что Лао Цзы хочет заняться своими манипуляциями в виртуале, где даже самое невозможное становится возможным, и всякое превращение легко осуществимо при наличии хоть капельки фантазии. Ей хотелось заняться этим немедленно, но Лао Цзы был непреклонен:
– Завтра! Жду тебя в шесть часов вечера…
Он вышел из виртуальной комнаты, но по своему обыкновению ещё некоторое время наблюдал за оставшимися в ней персонажами. Вот Мистер 20 см флиртует с появившейся в чате Красной Шапочкой, а Серый Волк увлекся беседой с Ди-Джеем о музыке, и грустит о чем-то Кисуля, не замечая реплик Синьора Помидора, и вздыхает о несданных зачетах лоботряс Айс.
– А ты чего хочешь больше всего на свете? – спросила Кисуля Айса.
– Хочу скорее получить диплом, – откликнулся тот.
– Да получишь ты его когда-нибудь! Я спрашиваю о том, что сбывается в жизни нечасто, – сказала Кисуля.
– Знаешь, больше всего на свете я хочу поваляться в густой зеленой траве, и чтобы в ней были синие колокольчики, душистая кашка, и крепко пахло таволгой, – ответил Айс. – И чтобы эта трава была не за городом, а где-нибудь рядом с моим домом, среди этих серых многоэтажек, и чтоб ни одна собака не смела валить на неё свои какашки… Но вокруг, увы, одни газоны. И если по ним пойдешь, то будешь чувствовать себя как на минном поле из-за кучек псиного дерьма…
– А ты закрой глаза и вообрази, что упал лицом в росную, свежую траву, и легкий ветерок, пропахший пыльцой одуванчиков, погладил тебя по голове, – посоветовала Кисуля. – И большая нарядная бабочка, лениво помахивая крылышками, храбро присела на твое плечо…