Граф из Техаса
Шрифт:
Люсинда засмеялась.
— Не забывайте, вы — лорд.
— Какое это имеет значение. Овца есть овца, с какой стороны на нее не посмотри.
«И все тот же зловонный запах», — добавил он про себя.
— Но ведь вам совсем не обязательно жить со стадом. Для этого у вас есть пастухи.
— М-м.
Глядя на приближающегося всадника, он спросил:
— Кто это скачет к нам?
Люсинда посмотрела через плечо и, увидев мужчину, скачущего на коне, будто окаменела.
— Это Гарик Эмерсон, ваш управляющий, —
— Кто-кто?
— Ваш управ… — она замолчала, тяжело вздохнув от досады. — Я не имею ни малейшего понятия, как бы у вас в Америке называли его, но здесь управляющий следит за делами вашего имения, замка, садов, земель, но в основном — скотоводческих ферм.
— Так значит он здесь главный?
— Вроде того, — сказала она жестко.
— Вы сказали его имя Эмерсон?
— Да, Гарик Эмерсон.
— Похоже он очень спешит, не правда ли?
Люсинда промолчала, отведя глаза в сторону.
— И всегда он носится, как угорелый?
— Только по необходимости.
Заметив подчеркнутую холодность в голосе Люсинды, Прескотт взглянул на нее и увидел выражение презрения на ее лице. Такая открытая и дружелюбная еще минуту назад, теперь она стала холодной и замкнутой. Хотя ему очень хотелось узнать, почему появление Эмерсона вызвало такое резкое изменение в ее поведении, Прескотт решил не задавать лишних вопросов.
— Давно ли он здесь?
— В Сент Кеверне или в Рейвенс Лэйере?
— Все равно.
— Он жил в Сент Кеверне всю свою жизнь, — сказала она со скукой в голосе. — Он там родился. А что касается Рейвенс Лэйера, то он занимает место управляющего только около двух лет. Старый граф нанял его незадолго перед смертью.
— Возможно я ошибаюсь, но у меня сложилось впечатление, что вы его недолюбливаете.
— Недолюбливаю его? — она засмеялась, но ее смех звучал печально. — А разве это имеет какое-то значение? Он работает на вас, а не на меня.
Прескотту не удалось ответить на ее загадочные слова, так как в это время Эмерсон резко остановил лошадь в нескольких футах от них.
— Вы нарушаете границы частного владения, так что убирайтесь и поскорее, — сказал он Прескотту с вызовом. — А ты, ведьма, — обратился он к Люсинде, — возвращайся к своему котлу. Тебя ведь не раз предупреждали не показываться на землях замка.
Негодующе сверкнув на него глазами, Люсинда с достоинством вскинула голову и уже было хотела сказать Эмерсону, чтобы он приберег свои оскорбления для себя самого. Но эти слова так и не успели сорваться с ее уст. Без предупреждения Прескотт протянул руки и схватил управляющего за грудки, стащив с лошади с такой легкостью, будто это был небольшой мешок с зерном. Держа Эмерсона в воздухе, он размахнулся и бросил его к стоящему рядом дереву. Эмерсон ударился головой о вековой ствол так, что с того посыпались кусочки коры.
— Там,
К концу короткой речи Прескотта ошеломленное выражение исчезло с лица Эмерсона. Он заморгал и нервно взглянул на одиноко стоящую за спиной Прескотта лошадь с большим ковбойским седлом.
— Так вы и есть новый граф?
— Да.
Впервые за время владения титулом Прескотту в голову пришла мысль, что быть графом все-таки не так уж плохо. Этот титул давал ему большой авторитет и могущество, которые порой просто необходимы.
— Я — лорд Сент Кеверна.
— Простите меня, милорд. Я… я просто не знал. Меня зовут Эмерсон, Гарик Эмерсон. Я — ваш управляющий.
— Об этом мне уже сообщила моя кузина.
— Я… я думал, что вы посторонний, нарушитель границ. Или, и того хуже, браконьер. В последнее время леса в окрестностях Рейвенс Лэйера просто наводнили браконьеры.
Не имея четкого представления о том, кто же такие браконьеры, Прескотт все же почувствовал, что это слово связано с чем-то незаконным, и решил принять извинение Эмерсона.
— Что же, человек не застрахован от ошибок время от времени, — сказал молодой граф.
Он чуть разжал пальцы на камзоле своего противника, все же не отпуская его совсем на тот случай, если покорное поведение Эмерсона вновь сменится агрессивностью.
— Но это вовсе не дает объяснения вашей грубости.
— Прошу прощения, милорд.
— Не притворяйтесь, вы не так глупы, Эмерсон. Вы оскорбили не меня, а даму.
— Оскорбил ее?
— Вы назвали ее ведьмой.
— Но, милорд, она…
— Совсем не ведьма, — резко оборвал его Прескотт, одарив Люсинду широкой мальчишеской улыбкой. — Она моя кузина. Трефаро, так же, как и я. И по моему мнению, Эмерсон, вам следует извиниться именно перед ней. Разве я не прав?
Эмерсон замялся в нерешительности, со злостью глядя на Люсинду.
Прескотт снова сжал пальцы на его камзоле:
— Я спросил, разве это не так?
— Да-да, конечно, милорд. Прошу прощения, Люсинда.
— Для вас это мисс Трефаро, Эмерсон.
— Конечно, как скажете, милорд.
— Тогда я приказываю вам сказать это ей, а не мне.
— Я прошу извинения за свою грубость, мисс Трефаро.
— Так-то лучше. Гораздо лучше. — Прескотт, наконец, освободил его и сделал шаг назад. — Больше всего нам не хотелось быть слишком фамильярными в обращении друг с другом. Это может расстроить некоторых людей, которые этого вовсе не заслуживают.