Граф Лазарев. Том V

Флавий Вик

— Идиоты! В оружейную, быстро! — рявкнул граф. — Посмотрите, что там случилось, может, хоть так от вас будет польза! Я пойду доложу князю.

— Но скульптура, — пискнул ваятель.

— Вы понимаете, что князю сейчас не до вашей скульптуры?! Приходите позже, а пока пусть откатят ее куда-нибудь к воротам, чтобы не мешалась.

Унылая Рожа ушел, продолжая извергать ругательства, за ним, словно побитые собачки, потрусили скульптор и Одаренный, отвечающий за магическую защиту замка. Я тронул

Мирославу за рукав.

— Вы хотели взять ворота штурмом? Тогда быстрее внутрь!

Внутри деревянного коня хватило места как раз для двух человек.

«Отныне повелю называть меня Виктором-Одиссеем», — пробормотал я, устраиваясь поудобнее. Мирослава что-то недовольно буркнула, когда ее нога на мгновение соприкоснулась с моей. Теснота, что ж поделать.

Через несколько минут послышались шаги и недовольные голоса.

— Опять маемся какой-то дурью. Сил моих уже нет! Вчера ямы копали, теперь это. Арсенал подорвали, а нас услали к, мать ее, деревяшке!

— А ты хочешь попасться графу под горячую руку? — возразил невидимый собеседник. — Слышал, как он всех подряд кроет? Радуйся, что мы здесь, а он там!

— И по кой-черт во время войны скульптуры ваять? — буркнул первый. — Как будто заняться больше нечем.

— Говорят, этот ненормальный сам пришел, — вклинился еще один голос. — Я, мол, великий скульптор, хочу поставить памятник князю. Ну Его Светлость ему не мешал, пусть себе строгает.

— Когда уже на обед отпустят? Благородные-то, небось, уже поели, — посетовал четвертый.

— А тебе лишь бы пожрать! Давай, грузи его на телегу.

Это ж какого размера должна быть телега, чтобы вместить такую бандуру?

Памятник вместе с нами чуть приподнялся, кто-то выругался.

— Нихрена себе он тяжёлый! А говорили: полый, полый.

— Ставь молча на колеса, раньше перевезем, раньше отделаемся.

— Обед бы сейчас…

Шедевр скульптурного искусства снова подняли и куда-то водрузили. Через несколько секунд мы покатились по земле.

— Вы помните, что обещали мне свидание? — шепнул я княжне. — Ставлю горшок золота, что романтической встречи внутри деревянного коня у вас еще не было.

Мирослава фыркнула.

— Не надейтесь, граф, это не считается. Предупреждаю, если позволите себе лишнее — закричу!

— Ну что ж, сами напросились. Тогда, как только выберемся отсюда, вы подарите мне танец!

«Каладрий! — мысленно позвал я. Демон исчез из поля зрения, когда мы решили нанести незапланированный визит в обеденную залу замка, и больше не появлялся. — Ты меня слышишь?»

«Слышу».

«Лети сюда».

«Я занят», — высокомерно бросил демон.

«Чем ты там можешь быть занят?»

«Помогаю тебе, дубина!»

Каладрий и добровольная помощь? Это что-то новенькое!

Телега

подпрыгнула, я пребольно ударился рукой.

— Куда катишь, дебил, не видишь, тут камень?!

— Сам на дорогу смотри, он с твоей стороны!

— А зачем вообще понадобилось его куда-то везти?

— Граф сказал, чтобы Его Светлость, не дай Бог, не увидел. Дюже ему этот памятник не понравился.

— Обед бы…

Я будто бы случайно тронул княжну за руку. Та ткнула меня острым локтем:

— Не забывайтесь!

Наконец, телега остановилась. Я сдавленно ойкнул, когда памятник сгрузили на землю.

— Все, наконец-то дотащили эту бандуру.

— Здесь останемся?

— Нет, граф приказал вернуться. И телегу тоже забрать.

— А потом в патруль?

— Скорее уж рыть очередную яму.

— Может, спросим, когда обед?

Голоса постепенно стихли в отдалении. Я снова позвал Каладрия.

«Где мы?»

«У ворот рядом с караулкой».

«В нашу сторону кто-нибудь смотрит?»

«Еще как!»

Я и сам слышал шаги и бряцание оружия снаружи. Прошло несколько минут.

«Вылезайте! Стражники отвернулись».

Мы с Мирославой быстро выскользнули из брюха коня и захлопнули за собой крышку. Благослови бог искусства скульптора за его дурацкие идеи! К счастью, рядом высилось нагромождение каких-то ящиков. Мы юркнули туда.

«Лебедка, которая открывает ворота, наверху в караулке, — поведал Каладрий, появившийся перед моим носом. — На улице восемь стражников и два Одаренных. Кто-то, похоже, сообразил, что ты можешь попытаться открыть ворота изнутри. Но большая часть все равно сбежалась к арсеналу».

Я взглянул на низкую башенку в пятидесяти метрах от нас. Добежать до караулки, обезвредить солдат внутри, налечь на лебедку… Успеем ли мы это сделать до того, как сюда сбежится вся замковая стража?

«А сколько народу в караулке?»

«Четверо. — Каладрий гордо выпятил грудь. — Но с ними я уже разобрался».

Я прислушался к голосам, долетающим из окна башни.

— Иван, как думаешь, а бабы на том свете есть?

— Конечно, есть, не одни ж мужики в рай попадают.

— Да не, я имею в виду, ну, это… — говоривший замялся. — Чтобы того…

— Дурак ты, — буркнул Иван. — В лучший мир же одна душа отправляется, без всяких там того.

— А, ну если так. — Первый притих. — А если оно, это самое, для души?

— Одни бабы на уме, — вклинился третий голос. — А я вот все думаю, если цель жизни — коньки отбросить, зачем мы тут вообще штаны протираем? Все одно там будем.

— А с чего мы вообще решили, что помирать-то надо? — осведомился четвертый.

— Мы услышали голос, который поведал, что сие есть истина, — важно провозгласил первый.