Граф Мечников

Сахаров Василий Иванович

Сразу беседу проводить не стал, время в запасе имеется, и торопиться никуда не надо. И как только воины собрали оставшееся в развалинах оружие, выстроив спасённых и тут же пленённых испанцев в колонну, отряд вернулся к берегу. Местные жители, видно, привыкли к большим переходам, поэтому несмотря на то, что среди них было несколько раненых и многие имели истощенный вид, через два часа мы вышли на пляж мыса Приор.

Здесь рядом с маяком уже был разбит временный лагерь. По мысу оборудованы пулемётные и миномётные позиции, так что незамеченным к нам никто не подойдёт. И как только по дороге прошёл последний разведчик, бойцы ГОПа перекрыли её минами МОН-50.

Солнце начинает клониться к ровной линии горизонта, на море штиль. Сегодня отряд поработал

хорошо, мы обошлись без потерь, и многие воины расценивают это как добрый знак. Я думаю точно так же, но не расслабляюсь и, приняв доклад с фрегата, что всё в порядке, отправляюсь к местным жителям, которых необходимо опросить. Однако сразу это сделать не получается. Бойцы кормят испанцев нашими армейскими рационами, и, глядя на то, с какой жадностью они поглощают пищу, особенно повидло, чернослив, сахар и шоколад, я уже не хочу их дёргать и отхожу в сторону, туда, где под стеной маяка на плащ-палатку скинули трофейное вооружение. Здесь уже находится бывший капитан ВБР Панкратов, среднего роста сорокапятилетний брюнет в светло-коричневой горке. Оружейник – фанат оружейной тематики и, перебирая автоматы испанцев, рассматривает их так, как ювелир крупный алмаз, внимательно, сосредоточенно, с большим уважением.

– Как успехи, капитан? – обращаюсь я к Панкратову. – Что-нибудь интересное увидел?

– Всё интересно, майор, – отвечает он. – Взято четырнадцать автоматов трёх разных моделей, и ни с одной из них раньше я дела не имел.

– Ну, хоть понимаешь, что к чему?

– Да.

– Тогда и мне расскажи, что за раритеты к нам в руки попали.

– Вот, – Панкратов показывает мне оружие, которое держит в руках, кургузый автомат с длинным стволом и узким магазином, – раритет, именно так правильно сказать, глядя на этот пистолет-пулемёт. Называется он Rexim Favor, и, судя по тому, что приклад у него складной, а под стволом пристёгнут штык, это оригинальный вариант, который был выпущен на местной оружейной фабрике La Coruna больше ста лет назад партией в пять тысяч стволов. Калибр этого автомата – девять миллиметров. Ёмкость магазина – тридцать два патрона. Темп стрельбы – шестьсот выстрелов в минуту. Вес – около четырёх килограммов без магазина. Из достоинств – быстросменный ствол, а из недостатков то, что он ненадёжен и сложен в использовании.

– В общем, барахло, – подытожил я.

– Именно, хотя турки его немного модернизировали и одно время в своих войсках использовали.

– Ясно.

В руках капитана оказался следующий автомат, и он продолжил:

– Ещё более древняя и ценимая любителями вещь. Пистолет-пулемёт Labora, который выпускался испанцами ещё до начала Второй мировой войны. Калибр – девять миллиметров. Вес – четыре с половиной килограмма. Темп стрельбы – семьсот пятьдесят выстрелов в минуту. Ёмкость магазина – тридцать шесть патронов. Про достоинства и недостатки ничего сказать не могу, помню только, что он в производстве дорогой. Дальше… – Не выпуская из рук Labora, который оказался у испанцев в единственном экземпляре, капитан кивнул на плащ-палатку, где лежали одинаковые коротыши, дырчатый ствол сантиметров пятьдесят в длину с прямым магазином, пистолетной рукояткой и сложенным металлическим прикладом. – Очередное чудо испанского оружейного гения – пистолет-пулемёт CETME C2. С семидесятых годов прошлого века использовался испанской полицией. Калибр – девять миллиметров. Вес – меньше трёх килограммов. Темп стрельбы – шестьсот выстрелов в минуту. Ёмкость магазина – тридцать патронов. Оружие как оружие, не самая распространённая модификация пистолета-пулемёта CETME.

– Понятно.

Я вернулся к местным жителям, которые уже закончили есть и начали разжигать костры. Присев на нагретый жарким солнцем плоский продолговатый камень, немного в стороне, пару минут наблюдал за ними. Рядом крутился Диего Миронес, и, подозвав его, я спросил:

– Кто у твоих соотечественников старший?

– Его нет, – произнёс Миронес с виноватым выражением лица. – Они бежали из города Мелида,

что за горами Кареон. Но их несколько раз догоняли дикари, и те, кого вы сегодня спасли, – это лишь маленький осколок племени в семьсот пятьдесят человек.

– Ладно, нет старшего, и не надо. Без него обойдёмся. – Ткнув пальцев в двух ближайших ко мне людей, пожилую женщину, с необычным для испуганной крестьянки проницательным и умным взглядом, и курчавого темноволосого паренька рядом с ней, висок которого был украшен большой фиолетовой шишкой, я приказал: – Этих двоих позови.

Женщина и юноша оказались передо мной и что-то стали говорить, Диего сразу перевёл:

– Господин майор, они благодарят вас за спасение.

– Как их зовут?

Я решил для начала пообщаться с этими людьми, а только потом решать, как к ним отнестись. А то мало ли, вдруг они какие-нибудь сектанты-живодёры, которые похуже дикарей. Мы с такими гражданами чикаться не станем, чуть что не так, продадим их на африканский берег – и проблема решена.

– Иза Моралес, – представилась женщина.

– Родриго Перейра, – вторил ей паренёк.

– Кто мы такие, они знают?

– Да, – кивнул Диего Миронес, – я всё объяснил.

– В таком случае скажи им сразу: если начнут запираться или лгать, я это сразу пойму и накажу. А если будут сотрудничать, то жизнь их продолжится и, может быть, сложится вполне неплохо.

– Мы всё понимаем, – произнесла Иза, и я решил, что именно с ней мне и придётся вести основную беседу.

– Откуда вы?

– В основном из Мелиды, но несколько детей и две женщины – из Палас-де-Рей.

Достав из планшетки карту Галисии, я раскинул её перед Моралес.

– Что это, понимаешь?

Иза гордо вскинула голову и тонким сухим пальцем указала на места, откуда пришла их группа:

– Вот здесь мы жили, а рядом Палас-де-Рей.

– Диего сказал, – я посмотрел на переводчика, – что вы покинули Мелиду из-за дикарей и вас было семьсот пятьдесят человек. Это так?

– Да, так всё и было.

– Каким было твоё положение в вашем обществе до бегства?

Секундная заминка и ответ:

– Жена военного вождя.

– Где сейчас ваше племя?

Паренёк резко сжал кулаки и промолчал, а женщина, глаза которой подёрнулись мутной пеленой, больше ничем не выдала своего волнения и почти ровным тоном произнесла:

– Половина людей погибла, а кто уцелел, в лесах прячется.

– Кратко расскажи историю вашей общины.

– После Великого Ужаса три городка – Арзуа, Мелида и Палас-де-Рей – более-менее уцелели, рядом были горы и люди смогли продержаться до той поры, пока чума не ушла. Выживших оказалось немного, всего несколько сотен, но по сравнению с другими комарками наш район ещё легко отделался. Поначалу жили старыми запасами, а когда они закончились, стали охотиться и налаживать сельское хозяйство. У нас были коровы, хорошие фруктовые сады и овощи на полях. От мародёров отбились, и, хотя нефтепродукты вскоре закончились, а техника стала грудой бесполезного металла, мы всё-таки выжили. Со временем, через пару лет, наладилась связь с побережьем, Ла-Коруньей и Ла-Ферролем, и общины, в обмен на продовольствие, даже получили от них немного бензина и дизтоплива. Но потом на приморские города налетели пираты, которые выжгли всё, до чего только дотянулись.

– Пираты? – заинтересовался я. – Кто такие? Откуда?

– Это случилось лет тридцать назад, я тогда была ещё совсем маленькой девочкой. На побережье пришли Люди Океана, которые пережидали чуму на воде, и за многие годы они так привыкли к этому образу жизни, что иначе жить уже не хотели. У них было много военных кораблей и сильный десант, и именно они уничтожили почти все прибрежные поселения в Галисии и в соседней Астурии. Эти убийцы взяли всё, что хотели, сожгли города и ушли, и, хотя с той поры о них ничего не известно, земли вдоль океана долгое время были необитаемы. Подробностей той войны я не знаю, это мой муж был военным, делом интересовался, и молодёжь вокруг него увивалась, а мне это без надобности.