Граф Рысев 4

Леха

До конца урока я под руководством Архарова раз за разом погружался в своеобразный транс и выпрямлял каналы, делая их одного размера, или расширяющимися равномерно. Даже не подозревал, что могут существовать подобные проблемы. Нужно будет вечером Машу заставить сделать то же самое.

Как Архаров и обещал, в самом конце занятия я наложил на себя заклинание преобразования. Изучить его и уметь накладывать автоматически, не задумываясь в течение секунд — это было моё домашнее задание.

После профильной магии у меня была сдвоенная алхимия. Если честно,

я слегка, хм, удивился, когда увидел этот предмет в своём расписании. Я и алхимия? Это несовместимо. К тому же в клане Рысевых есть прекрасный специалист по разным декоктам. В случае нужды я всегда могу обратиться к Марине. Сомневаюсь, что она мне откажет в маленькой просьбе…

— Рысев, прекращаем мечтать, — в класс, расположенный рядом с классом Архарова вошла весьма эффектная женщина. — На специальном курсе нам выделяют очень мало времени, чтобы изучить столь сложные темы. К тому же художники, как творческие личности никак не могут понять, что алхимия — это точная наука и не приемлет творческих порывов.

— Спорное утверждение, — я с удовольствием рассматривал фигуристую блондинку с пронзительными зелёными глазами. — Фармацевт моего клана с вами не согласилась бы.

— Алхимия сродни фармации, но это не одно и то же, — блондинка покачала головой. — Моё имя Цикутова Галина Фёдоровна. Мы не будем рассматривать все преобразования, которые проводят алхимики. Вам это не нужно. Курс включает в себя яды, противоядия и зелья, воздействующие на разум, например, приворотные. Вы должны в них разбираться, должны уметь применять. А также должны распознавать признаки отравления, определять яд, который к вам применили и принять противоядие. А, если его нет под рукой, и фармацевт клана недоступен, то изготовить это противоядие самостоятельно.

— Только не говорите, Галина Фёдоровна, что отравите меня на зачёте или экзамене, чтобы проверить усвоенные навыки, — ляпнул я, и тут она так улыбнулась, что я почувствовал, как вытягивается моё лицо. — Или отравите.

— Или напою приворотным зельем на глазах у комиссии. Так что, будьте благоразумны, чтобы в итоге не попасть в смешное и унизительное положение. — Резюмировала она. — В списке, приложенном к расписанию, значился большой альбом. Вы его приобрели?

Я достал из сумки упомянутый альбом и вытащил карандаши, в том числе и цветные.

— Я хороший, не надо меня травить и привораживать. — И я старательно улыбнулся.

— Вот в чём мне нравится работать с художниками, так это в том, что все схемы они рисуют быстро и качественно. Не тратится бесконечное время на кривую мазню, в которой ничего не понятно, и даже автор порой не может сказать, что же он имел в виду. — Она задумчиво посмотрела на альбом. — А в том, что вы хороший, меня нужно будет убедить. — Наши взгляды встретились, и я почувствовал, как мои начинают желтеть, потому что мир начал стремительно терять краски. Взяв себя в руки, я заставил дар уйти и снова улыбнулся. — Кот он и есть кот, — Цикутова покачала головой. — Приступаем. Классификация ядов…

Из Академии я вышел

вымотанным до предела. Ну что же, поздравляю, Рысев, за тебя взялись конкретно, пытаясь вылепить из того, что есть специального агента. «Ага, Джеймса Бонда на минималках», — захихикала та самая муза, которая отличалась особенно мерзким характером. Кто такой Джеймс Бонд? Она не ответила, но я и не настаивал, чтобы не запутаться. Плавали — знаем. Ей только дай волю, она тут же пустится в рассуждения, которые меня ещё больше запутают.

— Женя! — я обернулся к окликнувшему меня человеку.

— О, привет, давно не виделись, — я пожал руку Анатолию Дроздову, сыну моего учителя фехтования. — Что ты делаешь так далеко от училища?

— Тебя жду, — признался молодой офицер. — В общем, тут такое дело. Мне птичка по секрету начирикала, что тебе предложили обучение в спец группе.

— Какая интересная птичка, — протянул я и нахмурился. — И кто это?

— Да не напрягайся, это не из твоего ближнего окружения, — махнул рукой Дроздов. — Меня назначили командиром отряда курсантов, которых через три месяца отправляют на практику на четвёртый уровень изнанки. С вашего курса также едет два человека. Мне, как ответственному передали ваши имена. Это обычная практика.

— Ну, это разумно. Тебя заставляют кроме своих курсантов ещё и нас опекать? Сочувствую.

— Я бы не сказал, что меня заставляют, скажем так, мне самому интересно, что же из этого получится. — Дроздов задумался. — Меня впервые отправляют. — Обычно это был Сусликов. Но Гена встал на дыбы. Мол, хватит, пора бы и честь знать и молодых обкатывать. А он уже не юноша, и недавно женился. Так что на этот раз без него. Вот меня и назначили. Только, девушек в этом году тоже впервые отправляют. В моей группе их будет две, в том числе Маша.

— Вот как. Ну, это кто-то явно подтасовал жеребьёвку. Чтобы уже я или она не взбрыкнули. Мы тоже, как и Сусликов, совсем недавно поженились и ещё пока не надоели друг другу до икоты. — Философски отметил я.

— Да это понятно, — Дроздов вздохнул. — Собственно, это та информация, о которой вы бы и без меня скоро узнали. Я вот зачем тебя ждал… — Он замялся, а потом быстро продолжил. — Я знаю, что с тобой не только отец, но и полковник Пумов занимается. Вот и пришёл напроситься на ваши тренировки. Всё-таки ответственность нешуточная предстоит, и надо подтянуть боёвку.

— Да без проблем. Я не против. Тебе не меня надо было прежде всего спрашивать, а отца и Пумова.

— Я спросил. Отец не против, а вот Пумов не берёт учеников. Он с курсантами-то редко занимается. — Дроздов улыбнулся. — Но он сквозь зубы сказал, что, если ты не против, то он меня потерпит. — Будет на ком экспериментальные связки опробывать.

— Ясно, он тебя берёт в качестве мальчика для битья. — Я усмехнулся. — С другой стороны, а чего ты ждал-то? Дикие коты в большинстве своём жуткие индивидуалисты. Они друг друга не переваривают, не то что посторонних. Особенно тех, кто пытается на их территорию пробраться.