Граф с Земли
Шрифт:
— По-твоему, это смешно? К Его Светлости просто так не подберёшься. Его охраняют пуще российского президента. Так что единственный вариант — праздник, который состоится через несколько дней. Праздник, на котором Герберт Чаризз снизойдёт до общения со своим народом.
— В честь чего гуляния? День независимости Пепельников? Или, может, Болотневство?
— Как-то у тебя с юмором сегодня не очень, — заметила Даша. — Никак слабость сказывается. Нет, глупый, всё гораздо банальнее: герцогская дочка выходит замуж. Будет пир на весь мир, балы до утра, рыцарский турнир и море заколотых в спину пижонов в париках. Мы с тобой, накинув на себя капюшон чужой легенды,
— Стой-стой. Это и есть твой план? Прийти, забрать сведения и уйти? Так просто?
Девушка смущённо отвернулась:
— Ну, эта часть плана ещё не до конца проработана, так что придётся импровизировать. Но других мыслей у меня нет, а времени остаётся совсем мало. Катастрофически мало.
Виктор втянул носом аромат жарящегося мяса и его рот сразу же истёк слюной. Руки сами потянулись к ещё сыроватому кролику, но глядящая в оба Даша хлёстким ударом по пальцам обломала голодному и раненому Виктору все планы на скорый обед.
— Не лезь, — скомандовала она. — Потерпи ещё немного. Как поедим — выйдем на поверхность. Перед началом нашей секретной операции нам надо кое-чем прибарахлиться. Мы ведь хотим выглядеть как знать, верно?
Виктор кивнул, хотя и не расслышал вопроса. Все его мысли были только о предстоящем приёме пищи.
Пока кожа кролика приобретала тёмный оттенок, Даша рассказала Виктору о силе, что сокрыта в рунах на пальцах. Судя по её словам, Виктор понял, что могущество, сокрытое в этой тайной магии в умелых руках может стать поистине грозным оружием, или же наоборот — инструментом созидания. В нынешнее время почти не осталось истинных мастеров этой магической школы. Рунное искусство вытеснили человеческий Свет, шаманизм пепельников и тёмные языческие культы болотников. Религия в этом мире вообще тесно связана с магией, так что здесь какой бы пантеон ты не выбрал для поклонения — везде будут свои плюсы. К примеру, болотники, принося жертвы своим жестоким и кровожадным богам, приобретают змеиную ловкость и силу пантеры. Пепельники, танцуя вокруг тотемов с бубнами, впадают во вполне реальный боевой транс, в котором они не чувствуют боли и могут обманывать саму смерть. А люди… с людьми всё несколько сложнее. Свет как магия доступен лишь Ордену, а Свет как религия — всем остальным. И храмовники редко выставляют свои способности напоказ, так что сведений о практической пользе волшебной силы Света почти нигде нет.
По преданиям, древние люди, пришедшие с севера и основавшие в этих краях нынешнюю цивилизацию, в совершенстве владели магией рун. Их сила была в том, что они видели, как пространство пронзают мириады энергетических нитей, дёргая за которые можно изменять привычный ход вещей. Но просто так эти ниточки тронуть не выйдет — для этого нужно настроить свои пальцы-приёмники на определённую «частоту». Эту задачу и выполняют руны. Как сказала Даша, Лагош неплохо пошутил, наделив иномирцев именно этой силой, ведь обуздать её без великих мастеров тех времён практически невозможно.
Также девушка показала Виктору то, что у неё получалось: разжигать и тушить пламя, замораживать жидкость (в данном случае вино), дуть как ветер. Кроме того, Даша продемонстрировала частичное превращение в странное мохнатое существо: под влиянием силы воли она заставила свои руки покрыться шерстью, пальцы — длинными когтями,
Виктор решил, что когда вся эта история закончится, он вплотную займётся изучением рун, и, возможно, даже откроет свою маленькую школу, в которой будет обучать детей этой магии с юных лет.
За объяснениями и обсуждением рун приготовился кролик. Как только Даша сказала, что можно приступать к поеданию, Виктор словно сорвался с цепи: он жадно вгрызся в горячее мясо, сильно обжёг губы, но кусать не перестал. Мясо было обглодано до костей всего за несколько минут, после чего Виктор, громко поблагодарив Вселенную, богов всех религий и, конечно, Дашу, свалился на топчан и довольно потянулся. После сытного обеда показалось, что жизнь вдруг начала налаживаться.
Спустя час Даша, облачив Виктора в невзрачные крестьянские штаны и рубаху, повела своего нового сообщника на поверхность. Вместе они прошли по узкому коллектору прямо к помойному стоку на рынке. Дождавшись, когда у зловонной решётки никто не будет отшиваться, вылезли и прикрыли на всякий случай за собой проход лежавшими рядом мешками с мусором.
Виктор ослеп от яркости светил и оглох от гула толпы. Одинокие женщины-домохозяйки, компании пьяных работяг и стайки проворных детишек сновали туда-сюда между длинными рядами из торговых палаток. Отовсюду доносились самые разные звуки и запахи. Где-то неподалёку играл небольшой струнно-духовой ансамбль. Под ногами частенько попадались гнилые овощи и мёртвые крысы.
— Добро пожаловать на главный рынок всего герцогства Авельонского, — с придыханием сказала Даша. — Не отставай, работяга. И не выходи из образа. Если кто про руку спросит — говори, мол, напился да пошёл спать в мельницу, а там… рука попала в механизм, вот палец и оттяпало. Понял?
— Понял, понял. А ты по легенде кто? Расхитительница гробниц?
— Очень смешно, умник. Обычно я представляюсь какой-нибудь поэтессой, которую все знают по имени, но никто не видел в лицо. Чаще всего прокатывает на все сто процентов, но иногда приходится выкручиваться из очень неприятных ситуаций.
— Ну, вот, где же справедливость? — усмехнулся Виктор. — Женщина получает роль помпезного стихоплёта голубых кровей, а мужчина играет мельника-алкоголика. Равенство, ничего не скажешь.
— Ты ещё разревись мне тут посреди рынка. Ладно, гляди, — Даша достала из подсумка мешочек с монетами, отсыпала половину товарищу. — Медяки — самая ходовая монета. Но они бывают разные: местные — герцогские, и забугорские — из земель пепельников. Местные ценнее почти в два раза, потому что пепельники чеканят монеты гораздо меньшие в размерах. Вот. Серебро лучше попусту не трать. За пару серебряников ты можешь купить себе среднего качества рубаху со штанами. За пару медяков — буханку хлеба. Золото я тебе не дам, уж извини. Боюсь, что обуют тебя на золотишко.
Виктор быстренько сосчитал свою долю: в его ладони лежали четырнадцать медных монет местного производства, десяток монет пепельников и пара серебряников. Спрятав мелочь в карман, он ожидающе взглянул на Дашу:
— Итак, что мы будем делать?
— Я полагаю, что нам было бы лучше не разделяться. Но с другой стороны, в таком случае, если нас раскусят, то поймают сразу двоих. Кто раскусит? Да мало ли, не зарекайся.
— Я вообще молчал, — пожал плечами Виктор. — Ладно, я пройдусь по рядам в эту сторону, встретимся здесь же через тридцать минут. Идёт?