Граф салюки
Шрифт:
Приехав на почтовую станцию, Варя подошла к ямщику, крутившемуся у дилижанса и попросила довезти до уездного города в обмен на лошадку. Первое путешествие в имение Кукушкина Варе запомнилось плохо, она не знала, что ехать не так уж далеко, и к тому же решила, что в дилижансе ее будет труднее выследить. Если бы она поехала верхом, то через пару часов уж была бы в П. Ямщик, воровато оглянувшись, согласился: лошадка стоила очень дорого. Кликнул мальчонку, отправил лошадь с ним домой, усадил Варю в свой дилижанс. Пассажиров еще не было. До назначенного часа выезда было еще долго. В ожидании пока наполнится карета
Еще только подъезжая к своему крыльцу, граф понял: что-то случилось. Вся дворня высыпала ему навстречу. Переминались с ноги на ногу.
— Ну, что случилось?
— Барышня пропали-с.
— Варя? Как пропала? Маняша, тебе поручал ухаживать за ней, рассказывай.
— Дак и что рассказывать-то. Все делали, как вы велели, ни в чем ей не отказывали. Авдотья и пирог с земляникой, и блинов ей напекла, а она только головой мотает. Я ей говорю: может, лапшу куриную? А то Ефим карасей наловил, Авдотья нажарила, так и их не стала есть.
— Да что ты со своими карасями! Говори, как пропала, когда?
— Все сидела и сидела, а потом велела лошадку ей оседлать. Покаталась, а с утра опять кататься ей захотелось. Вчерась, говорит, хочу прокатиться. Ну и все.
— Что все? Куда она поехала?
— Так не знаем, барин. Она-то и у Воронцова все каталась на лошадях. Вы же велели ни в чем не отказывать… — у Маняши покатились слезы.
— Искали?
— Так точно, — подбежал бурмистр, — поиски организовали, всю округу прочесали, и к Кукушкину посылали Васятку. Не было ее там.
— А вещи ее все на месте?
— Нет, барин, саквояжа-то и нет.
— Что же, никто не видел, как она саквояж вынесла?
— Гулять она ходила в парк. Шалью завернется и идет, так и вынесла одежку. Я-то Нюрку посылала, пойди, говорю, барышне скучно, повесели ее, покажи беседку и фонтан, и фигуры в парке-то. Так она Нюрку отослала: сама, говорит, хочу гулять. Посидит в своей комнате да снова идет прогуляться. Мы-то думали, погуляет и кушать захочет. Вот и не мешали.
Пастух вроде видел, как барышня на лошади в сторону города скакала.
— Когда она уехала?
— Вчерась утром и уехала.
Все молчали. Солнце клонилось к закату, смысла выезжать сейчас на поиски не было.
«Ну что же, поеду завтра утром», решил граф. На следующий день, взяв с собой бурмистра, он отправился на поиски. На станции удалось узнать, что точно, какая-то девица, одна, с саквояжем в руках, уехала на почтовых в П., и Воронцов, подумав, вернулся домой.
— Может, это и к лучшему, — только и сказал он.
К лучшему или нет, но избавиться от мыслей о ней граф не смог. Он ловил себя на том, что ежеминутно мысленно уговаривает Варю простить его. И ночами она все снилась
Пытаясь отогнать мысли о Варюше, граф встряхивал поминутно головой. Это становилось дурной привычкой. Слуги старались обходить его стороной, поменьше сталкиваться с ним. «Эк его скрутило», — говорил старый камердинер. Что произошло в ту ночь, никто не знал. Марфушка молча привела одежду Вари в порядок, побоялась даже показывать ее кому-нибудь.
Через пару недель Серж понял, что больше так не выдержит. Он не мог без нее жить. Да, время лечит все, но сколько ему еще терпеть? Надо организовать поиски. Он съездил в Никольское.
Кукушкина он нашел, конечно, на псарне. Вместе с Петькой тот любовался на кульбиты, выписываемые ненаглядным салюки.
— Ну дает, ну дает! — восхищался Петька, — ты же салюка, а не горный козел, — увещевал он Графа, — что ты носишься, что ты прыгаешь! — молодое животное носилось кругами по вольеру, обгоняя других. Подросшие щенки резвились, покусывали друг друга и, как малые дети, играли в догонялки.
Семен Семенович ничего нового Воронцову не сказал. Варя не появлялась. Поначалу новость Кукушкина обеспокоило, но граф не отказывался продать лесок, и он успокоился, волноваться ему нечего. Сбежала так сбежала, небось вернется сама, куда ей деться.
— Сделку-то, как договорились, оформляем? Варька-то сбежала из вашего дома.
— Да что вы, Семен Семенович все о том леске печетесь? Раз обещал — значит так и будет.
Семен Семенович тут же и думать о Варьке забыл, поважнее дела есть — вон для салюки надо искать породистую суку, а то ведь успел спариться с дворняжкой. Оставит, видать, довольно своего потомства. Придется всех щенят топить, нельзя позволить обесценить салюки. Расплодятся и попробуй потом докажи, что только у него чистопородный салюки. Вот, хоть морда и благородная, а только кобель, он и есть кобель! Одно слово — Граф!
6. Осенний букет
В небольшом городке такое резкое изменение поведения графа не могло остаться незамеченным. Отказ от многолетних привычек, регулярное посещение дома Кукушкина (а раньше он вообще там не появлялся), могли иметь только одно объяснение — здесь замешана женщина. Что и подтверждалось различными свидетелями.
— Ну, Семен Семенович! — удивлялись все. — Вот это удивил! Слышали? Только привез племянницу, а тут и жених сразу нашелся. Не пришлось даже вывозить свою подопечную в свет.
— Да что же это за девица? Надо же, самого стойкого противника женитьбы околдовала…
В то время, когда начались такие разговоры, Воронцов еще и сам не был уверен в своих планах, а уж все дружно решили: граф женится на Варе.
В салон госпожи Половцевой эту новость впервые принесла вездесущая Варвара Степановна. Она считала всех подруг хозяйки дома — Марину С., Веру К. и Ольгу В., впрочем, и саму хозяйку тоже, бывшими любовницами графа и думала, что их очень заинтересует все, касающееся Воронцова. Их и в самом деле, заинтересовала эта информация, но всех по разным причинам.