Граф Суворов 12
Шрифт:
Сторонники Екатерины настаивали на том, что брак был заключен по всем законам, было проведено венчание и бракосочетание, и процедуру проводил сам патриарх. А значит и не бастард вовсе, а законный сын и наследник.
Противники возражали что брак был заключен по правилам высшей аристократии, а не царских родов, без регалий, помазания на царство короля-консорта, без признания Екатерины вдовствующей императрицей и ещё кучи мелочей совершенно не важных для простолюдинов, но принципиальных для монаршего рода.
Дискуссия вылилась и в общественное пространство. И хотя по
Судя по тому, как общались со мной в последний раз Екатерина и Борис, они искренне рассчитывали на то, что я под давлением силы императора и слез матери добровольно соглашусь на отречение, а потом склонив голову отправлюсь непонятно куда сражаться за совершенно чуждые мне цели.
Да провались Бориска пропадом, со своим обществом Теслы вместе. На кой черт мне эти проблемы? Их дома хватает выше крыши. Только в стране всё более или менее наладилось, все губернии пришли к миру, недовольных под сократилось, а враждебный орден распустили и выперли на мороз, как на тебе…
— В связи со сложнейшей обстановкой на Рубеже, с появлением новой угрозы всем в Российской империи, а не только одаренным, я искренне считаю что вопрос с признанием Давида — Романовым, нужно либо отложить до его пятилетия, либо решить в ближайшее время. — сказал я, стоя на трибуне в боярской думе. — Мы должны закончить глупые разбирательства и сосредоточится на удержании и укреплении Рубежа.
— Верно, не время для распрей и интриг! — поддержали меня из молодежной фракции. — Отложим на четыре года!
— Если вы так хотите решить поскорее, то это можно устроить! — возражали им сторонники императрицы. — Нужно лишь провести процедуру признания, крещения и включения его в род Романовых!
— Вынесем на голосование. — решительно проговорил князь Юсупов, так же присутствовавший на заседании. — Итак, кто за то, чтобы провести крещение младенца в ближайшие дни? Кто за то, чтобы отложить включение его в род на четыре года. Боюсь вы проиграли, ваше высочество. Сто пятьдесят за, Сто десять против.
— Это потому, что больше половины воздержалось. — неожиданно раздался громкий голос Петра. — И мы это немедля исправим, после короткого перерыва.
— Дума уже проголосовала! — возразил Юсупов, вскочив со своего места. — Вы опоздали!
— А это мы ещё посмотрим. — усмехнулся регент, подняв на вытянутой руке золотую печать с державой. — Заблокируйте все выходы. Голосование только началось.
Глава 16
— Он нам сейчас всё испортит. — прошипела Мария, и повесив на лицо крайне радостную улыбку направилась на встречу отцу. Чуть ни на шею ему бросилась, но Петр целеустремленно дошел до трибуны, на ходу улыбаясь дочери, и ласково её отстраняя.
— Голосование уже окончено! — настойчиво встал на встречу ему Юсупов.
—
— Все, кто был в зале — проголосовали. — настойчиво произнес Юсупов. — За, против или воздержались. И ваши прихлебатели…
— Как вы только что назвали великих князей? — с едкой ухмылкой посмотрел на Юсупова регент. Тот аж поперхнулся, и отступил на шаг. — К слову, в одном я с вами согласен, не дело заставлять уважаемых людей переголосовывать. Но и лишать голосов тех, кто имеет такое право, вы не можете.
— Ну хорошо, допустим. — мрачно сказал председательствующий Долгорукий. — Мы безусловно разрешим проголосовать вновь прибывшему, но ваш голос вряд ли что-то изменит. Всё же перевес в голосах слишком большой.
— Рад, очень рад что голос разума возобладал. Вот только я не один. — улыбнулся Петр, достав из папки целую стопку листов. — В отличие от некоторых, поспешивших сбежать с Рубежа, боевые офицеры и настоящие аристократы не могут оставить своих позиций, а потому поручили мне представлять их интересы в думе. Вот они, можете убедиться, написаны их собственной рукой, с родовыми печатями.
— Сколько всего? — нахмурившись спросил Долгорукий.
— Сорок семь. — с улыбкой ответил Петр, отдав тестю стопку документов. — Можете проверить и пересчитать.
— Мы вам полностью верим. — проговорил председатель, но его секретарь тут же начал пересчитывать и проверять бумаги. — Итак. Сорок семь… Уверен, вы проголосуете именно так, как этого хотели бы доверившиеся вам. Ваше слово?
— Собрание офицеров генерального штаба полным составом проголосовало за то, чтобы отсрочить принятие решения на пятилетний срок. — усмехнувшись ответил Петр. — Кроме этого, господа пожелали внести на обсуждение боярской думой вопрос о необходимости такого шага, пока жив законный наследник.
— Этот вопрос в данный момент не обсуждается. — заметил старик Долгорукий.
— Вы совершенно правы, ваше сиятельство, но раз с предыдущим мы всё решили, и голосование думы с перевесом в семь голосов приняло решение отложить вопрос о законности признания бастарда Романовым, что нам мешает начать новое голосование? — спросил Петр, и я заметил, как он опирается на стоящую рядом дочку. Всё же лечение пусть и было действенным, могло лишь поспособствовать выздоровлению, а не заменить все отторгнутые ткани в один момент.
— Я протестую. Бумаги ещё ничего не доказывают. Мы не можем быть уверены что все подписавшиеся именно так выразили бы свою волю. — подойдя к трибуне сказал Юсупов. — Мы должны признать действительным лишь первую часть голосования! Оно завершено протоколом и должно быть подписано всеми участниками как итоговое.
— Как председательствующий на этом заседании, я вынужден принять не легкое решение. — вздохнул старик-Долгорукий, и сняв очки протер линзы. Затем поманил секретаря, и когда тот подал ему протокол, документы сгорели в яркой вспышке. — Увы, бумаги были потеряны. Прошу прощения, дамы и господа, это моя оплошность. Предлагаю начать заново, благо нам это ничего не стоит.