Граф Суворов 8
Шрифт:
В следующие четверть часа корабль бурлил, словно муравейник. Во всех коридорах стояли караульные, да так чтобы видеть по два соседа с обеих сторон. У камер и каждого шлюза несла дежурство усиленная охрана. Высшему офицерскому составу было по большому секрету сообщено о том, что начались поиски улик, и что даже такая мелочь как крышечка от ампулы может стать решающим доказательством.
Все оказалось зря. Может преступник был умнее нас, может он просто не выкидывал ампулу, а оставил ее в укромном месте, а может и не было никакой ампулы? В любом случае долетели до порта прописки мы без всяких
По приземлению за нами пришла целая процессия из императорской гвардии. Два полных взвода в тяжелых резонансных доспехах, едва помещающихся в узких коридорах и проходящих через шлюзы бочком. Но после покушения на супругу у меня отпала всякая охота спорить с мерами безопасности. Сколько бы не была сильна Маша, а этого чуть не хватило. И ведь могут попробовать повторить.
Это я поддерживаю третий глаз круглые сутки, а потому ощущаю опасность. Это мне, в случае отравления, достаточно активировать экстренное очищение организма или даже обыкновенный гормональный и ферментный всплеск. Яд, выстрел снайпера, даже заложенная под сиденье бомба мне ничем не грозят.
Мне, но не моим близким. И сегодня я понял это со всей отчетливостью. А самое поганое — в текущих условиях нельзя доверять даже гвардии. Она для меня чужая, хоть и носит статус сверх элиты. Единственные на кого я могу опереться почти безраздельно, потому что они целиком и полностью зависят от моего благополучия — бывшие однокурсники, полусотня Суворовцев. А значит нужно их усиливать по максимуму.
— Таран, Леха — присаживайтесь. — приказал я, кивнув в сторону кресел. Пока шло расследование нас задержали в Зимнем, но сейчас это было мне даже на руку. Товарищи, непривычные к убранству императорского дворца нервничали.
— Мы, наверное, постоим. — проговорил бурят, глядя на дорогущую обивку кресел. — Ваше высочество.
— Садись, кому говорят. — с нажимом сказал я, и штурмовик нехотя плюхнулся на место. — Удобно, мягко? Привыкай. Может не каждый день, но вам предстоит просиживать штаны на подобной мебели. Без титулов и чинов, по крайней мере пока мы без посторонних. Нужно объяснять, что сегодня произошло?
— Нас спровоцировали, вытащили в западню, а потом чуть ен прикончили. — мрачно проговорил Леха. — Прости, капитан, это мой косяк. Моя вина.
— С чего ради? — усмехнулся я. — У тебя есть опыт подготовки подобных мероприятий? Может защиты монаршей персоны? Нет. Значит и вина не твоя. Согласно всем протоколам — ответственным является командир взвода личной охраны, который должен был курировать поездку. Вот только с него уже ничего не спросишь — он мертв. А мы живы. О чем это говорит?
— О его полной некомпетентности. — усмехнувшись сказал бурят.
— Верно. А еще о нашей силе. Вы выжили в адской мясорубке, без доспехов, без оружия и группы поддержки. Больше такого быть не должно. — жестко проговорил я. — Куда бы мы не выдвигались — идем только взводом. По условно безопасной, охраняемой территории, двигаемся парами и с личным оружием.
— Нас во дворец с оружием не пустят. —
— Значит надо сделать так чтоб пустили. — ответил я, повернувшись к Марии. — Кто у нас разбирается в подобных вопросах?
— Так чтобы ему еще и доверять можно было? — спросила Мальвина, задумчиво постучав пальчиком по подбородку. — Константин?
— Значит принц грузинский… как бы не вышло, что он тоже один из заговорщиков, мечтающих о разделе империи. — поморщился я, и получив поцелуй в щеку с удивлением посмотрел на супругу. — За что?
— Ты наконец начинаешь думать, как политик. — улыбнулась Мальвина. — Не существует абсолютной верности — только временные союзы и выгода. Во власти, финансах, перспективах. И если перспектива — собственное государство, которого нельзя получить никаким другим путем, то на другой стороне должно быть что-то на столько ценное, чего не может предложить или отобрать никто другой.
— Жизнь? — на всякий случай уточнил я.
— Ну не только. — рассмеялась девушка. — Здоровье, восстановление утраченных… м-м… сил. Ну и рост потенциала резонанса без потери возможности к деторождению. Удивительно, но у тебя действительно есть, что им предложить. А вот у моего отца, и даже твоей матери — нет.
— Хорошо. — кивнул я, и немного подумав набрал номер Кости, забитый в коммуникатор. Долго он себя ждать не заставил. — Приветствую, ваше сиятельство, удобно?
— Я вас приветствую, ваше величество. Для вас я всегда свободен. — с привычной хорошо чувствующейся в голосе смешинкой ответил Багратион-младший.
— Ну, я тебя за язык не тянул, раз всегда свободен — собирайся в Зимний. — сказал я. — Чем скорее, тем лучше, но не слишком торопись. Ты сейчас где вообще? У себя в Тифлисе?
— Даже если бы был в родовом гнезде — примчал за пять часов. — рассмеявшись ответил он. — А так — в Петрограде. Смогу быть через два.
— Отлично. В таком случае возьми все что тебе необходимо для жизни, а вещи для постоянного проживания, вместе со парой слуг, отправь в мое имение. — решился наконец я. — Мне нужен надежный человек на ответственную работу, и кроме как на тебя в этом деле мне рассчитывать не на кого.
— Понял вас, ваше величество. — посерьезнев ответил Багратион. — Буду через полтора часа.
— Ну а с вами, господа хорошие. — положив трубку посмотрел я на однокурсников. — Разговор будет куда веселей. С сегодняшнего дня мы начинаем усиленную программу тренировок. Круглосуточную. Заниматься будем даже во сне. Тебя дорогая это тоже касается, и не думай, что отравление станет для тебя оправданием.
— А как же остальные? — чуть нахмурившись спросил Таран.
— Не волнуйся. Ими я займусь, как только мы вернемся. Больше того, стандартные тренировки всей полусотни доведем до усиленных. В ближайшее время мне понадобятся надежные и крайне сильные доверенные люди. — сказал я, сцепив пальцы в замок. — Только боюсь пяти десятков будет мало… нам бы еще столько же.
— Если разрешите, капитан. — подобравшись посмотрел на меня Таран. — Пусть мы забрали лучших, но среди выпускников училища вам почти все беспризорники обязаны и силой, и ростом. А если им предложить работу в охране будущего императора — никто не откажется. Дураков нет.