Граф в законе (сборник)
Шрифт:
— Да я так, по привычке, — попытался оправдаться Студент, — Все же говорят…
— Не надо, как все. Живите по-своему, как считаете нужным… — Студент был смущен, но неспешный доверительный говорок незнакомца вызывал симпатию, слова звучали мягко, сердечно: — Зовут меня Олег. Я работаю вместе с Графом. А просьба такая. Скоро сюда придут трое. Хитрая и алчная обезьянка в очках и две гориллы. Неважно, кто они. Скажу только, что эти люди присвоили большие деньги, которые принадлежат нам с Графом. Обезьянка сядет за стол, а гориллы встанут у дверей. Я попрошу вас, к примеру,
— Конечно! — с готовностью откликнулся Студент, откладывая на край тарелки обглоданную кость куриной ножки. Тут же спросил, смелея от сытной пищи: — А вы представляете какую организацию?
Олег задумчиво глянул в темный угол, словно вопрос прозвучал оттуда, сказал темному углу:
— Помнится мне такая история. Бригада шахтеров попала в завал. Они знали, что скоро погибнут от нехватки воздуха, и стали исповедоваться, честно рассказывать все о себе, о любовных интригах, об отношении друг к другу… Но их спасли. И знаете, что произошло? Бригада распалась. Шахтеры не могли уже работать вместе, они возненавидели друг друга… Вот такая мне припомнилась история… Так что, давайте, Студент, и мы погасим свою любознательность. Будем держаться подальше, чтобы сохранить уважение. К чему омрачать подробностями наше доброе сотрудничество? Любое откровение обнажает в человеке звериные чувства. Я бы…
Но он не успел завершить фразу. В распахнувшуюся дверь вбежал вертлявый человек — ну точно сравнил Олег: обезьянка в очках.
— Сердечно, сердечно благодарю вас, Олег, что дали согласие на встречу… Это большая, большая честь для меня…
За ним выросли и стали по краям двери, широко расставив ноги, как эсэсовцы, двое круглорожих блатняг. Кепки, коричневые костюмы, сапоги гармошкой.
Обезьянка удобно устроилась в кресле. Словно не слыша его любезных слов, Олег повернулся к Студенту:
— Ну что они там, уснули? Напомните, пожалуйста, о квасе с хреном…
Студент размеренно, вроде бы недовольно направился к выходу. Он уже все продумал… Апперкот… Левому — левой, правому — правой…
Хрястнули в тишине зубы. Один из блатняг, стукнувшись головой о косяк, сполз на пол. Другой — левая сработала не совсем точно — отшатнулся, скривился от боли и, склонившись набок, вытянул из-за голенища нож… Пришлось снова работать правой… В солнечное сплетение…
Теперь лежали оба. Студент виновато повернулся к Олегу:
— Извините… Сразу не вышло…
— Ничего. Садитесь к столу.
Он позвонил в желтый колокольчик, стоящий возле раскрытой тетради.
Стремительно вбежал официант. Вытянулся, преданно ожидая заказа.
— Отнесите этих пьяниц в мою машину. Да проследите, чтобы они из нее не удрали…
Глаза обезьянки дрожали под толстыми стеклами.
— Это не по правилам, Олег… не по правилам… Мы же джентльмены…
— Ошибаетесь, дорогуша, вы лишь затасканная осьмушка джентльмена, обмылок человека… — Олег говорил сонно, лениво, как и прежде, обращаясь к кому-то в темном углу. — Дипломатической беседы у нас не будет… Где деньги?
— Вот
Вероятно, Олег заметил его ошалелое лицо и, взяв из чемоданчика три пачки, бросил перед ним на стол. Банковские ленты обозначали сумму: «пять тысяч рублей». Пятнадцать тысяч! С ума сойти…
— Это ваши. Оденьтесь прилично, постригитесь у хорошего парикмахера, сходите в баню…
Студент не верил своим глазам, своим ушам… На такие деньги можно… но его восторженно-сумбурное воображение отключил сурово-властный вопрос Олега:
— А где же валюта?
Обезьянка в кресле уменьшилась вдвое.
— Валюты нет… Ее не было в сейфах…
— Откуда у вас такая патологическая жадность? — Олег примолк, ожидая ответа от того, невидимого, в темном углу, потом внезапно поднялся: — Едем к вам домой! Но если и там не откроется тайник с валютой, то… то вам известно, как карается обман…
Обезьянка в очках с трудом втиснулась на сиденье вместительной «Победы» рядом с двойниками-гориллами. Один из двойников безжизненно откинул голову к заднему окну машины. Студент даже перепугался, жив ли? Другой стонал, зажав рот и нос грязной пятерней, из-под которой на лацканы пиджака стекала кровь.
Сев за руль, Олег протянул Студенту пистолет.
— Не сводите с них глаз. Одно движение — стреляйте…
Долго бежала машина по вечерней Москве. И все это время Студент, крепко сжимая рукоятку пистолета, со смешанным чувством затаенного страха и сладостного всевластия грозно посматривал на трех притихших пленников.
Он насторожился, а минут через десять всерьез испугался, когда наконец осознал, что за ними неотступно мчится какая-то машина, часто ослепляя его броским светом фар.
— Нас преследуют, — стараясь придать своему тону равнодушие, прошептал он.
Олег усмехнулся.
— Неужели я похож на волка-одиночку? Гляньте, впереди тоже машина. Это наш эскорт.
На пустынной набережной, подрулив вплотную к бетонному парапету, Олег остановил машину.
— Вам не кажется, Студент, что уж очень сильно смердит? Будьте любезны, вон того, крайнего, передайте старику Нептуну. Ему надо освежиться…
Это было сказано так буднично и весомо, что Студент, как робот, вышел из машины, сунул пистолет в карман и, взвалив на плечо тяжелую гориллу, перебросил его через парапет. Шумный всплеск, быстрые круги волн и снова ленивая речная гладь.
Сзади словно коротко ударили палкой по жести. Студент обернулся: вторая горилла вывалилась на асфальт, распластав руки, только ноги были вверху, в машине.
— Туда же! — донесся усталый голос Олега.
И этого вода приняла жадным всплеском, поглотила, умиротворенно отогнав волны.
Обезьянка в очках дрожала, закрыв глаза, только повторяла жалобно:
— Не по правилам, Олег… Не по правилам…
В кривом переулке их уже ждали темные фигуры. Очкастую обезьянку вытянули из машины и почти на руках понесли к дверям каменного домика.