Граф в законе (сборник)
Шрифт:
Когда Виктор высунулся по грудь из люка, в считанные минуты произошло совсем непонятное. Стинг направил короткоствольный автомат на окно машины, в которой уже сидел Хозяин. Громыхнули три-четыре выстрела, слившиеся в один трескучий звук. Голова старика наклонилась, скрылась в кабине.
Оцепеневший в люке Виктор увидел злобный оскал обезьяны-самца.
— Скажи: кто-то стрелял… «Кто-то», понял? Мы уехали на дачу.
Виктор не двигался с места.
— Понял?! — гаркнул Стинг, открывая дверцу водителя.
Руки
Его поднял за шиворот Пан.
— Кто-то стрелял… — как попугай повторил Виктор. — Они уехали на дачу…
Пан был невозмутим.
— Стрелял? Уехали? На дачу? — Он махнул рукой тяжело дышащим сзади теням. — Пошли дальше. Есть еще выход.
И он повел всех в бесконечную глубь туннеля. Вскоре скомандовал:
— Здесь выходим! — Скрип крышки тяжеловесного люка, и снова его голос: — Все чисто! Давайте!
В крохотном проходе между домами стояли три машины с погашенными огнями.
Виктор сел рядом с Паном. Холодящая зыбкая дрожь не отпускала его. Он ощутил, как лапища Пана благодарно сжала его запястье, услышал, как будто тот говорил вслух: «Все идет нормально. Зуб — щука хитрая. Чует, как волк. Ну да погоди, мы тоже умеем рога обламывать…»
Путь был дальним. Но Виктор, сжавшись в углу, не ощущал движения времени. Все ждал, когда машина остановится и он уйдет. Куда-нибудь… Неважно, куда… От этого Пана, его подручного Стинга, ото всех.
Тяжелые, обитые жестью ворота распахнулись, и машина помчалась по парку к трехэтажному дому, вокруг которого суетились призраки-люди. Их встретил Стинг.
— Пан, Хозяина менты угрохали. Гады… — По его лицу, огибая широкий обезьяний нос, текли настоящие слезы.
— Что ты сказал? — не поверил Пан.
— Хозяина. Хозяина менты… — плаксиво повторил Стинг. — И меня задели.
Приехавшие обступили его со всех сторон.
— Где? Как? Врешь, сука! Говори все!
— Мы сели… Из-за угла — шарах… Я полный газ… Выехал… Смотрю в зеркальце… нет Хозяина. Лежит под сиденьем, — обращаясь ко всем, полуплакал Стинг, прижимал к груди руку, висевшую на широкой марлевой повязке.
— Где он? — резко остановил его Пан.
— Там… В гостиной… Лежит.
Все ринулись по мраморным ступеням в дом. Молча обступили стол, на котором лежал Хозяин. Зуб внимательно осмотрел, даже потрогал пулевые раны на шее, на виске.
Какой-то кривоногий человечек с кошачьими усами принес зажженную свечу и, сложив кисти рук Хозяина, пристроил ее возле них.
— Ну, падла, докопаюсь… — грубо разорвал тишину Пан. — До каждого мента дойду. Такого человека загубили.
Лицо его было отчаянно скорбным.
Виктор стоял рядом с Зубом.
«Чуял я, чуял… Неужто Пан?!»
Вслух Зуб сказал:
—
По дороге Виктор испуганно шепнул Пану:
— Зуб догадывается, что не менты…
В ответ признательный кивок.
Встали вокруг длинного стола.
У дальнего конца Пан, справа от него Зуб. Слева толстяк и Монгол.
— Значит, так… — весомо начал Зуб, обращаясь к Стингу. — Все наново, как было.
Искривив лицо бедой, Стинг похоронно повторил сказанное.
— А ты что зекал? — внезапно спросил Зуб у Виктора.
Онемел Виктор, испугавшись непонятного слова. Но страх с компьютерной скоростью выдал подсказку: зенки — глаза, зекал…
— Ничего я не видел, — поспешил он защититься. — Только как отъехали они.
Прищурив глаза, Зуб выдавил с болью:
— Козырного пахана завалили! Эх, фраера поганые! Кто теперь будет шевелить рогами о деле? Кто?
— Это мы и должны сейчас решить, — сказал Пан, призывно оглядывая всех, кто стоял у стола. — Прошу вас.
Молчание. В комнате стеснилась напряженная тишина. Сам Пан нервно покусывал губы. За его спиной понуро глядел в пол Стинг. Клетчатый платок рывками скользил по лысине толстяка. Монгол приостановил блудливо бегающий взгляд.
Наконец поднял голову Зуб, злобно оценил Пана:
— Уж не ты ли метишь в авторитеты, ерш, дармовик опомоенный? — Голос его понизился до угрожающего шипения. — А ведь твой подпасок трекал, будто нас менты обложили. Где? Где менты? Динамо зарядил, падла? Это мне-то? Я из червонца семерик отмотал. Я… Я… А ты… ты чухан сытый. Что дубачишь, как волк? Чего?
Из горла его со словами стали вылетать шипящие хрипы, словно там от перегрузки оборвались связки и он вышвыривал последние яростные звуки.
Возмущенный Пан открыл было рот, но Зуб остановил его тем же натужно скрипучим голосом:
— Ты барин крутой, но без разборки не выпрыгнешь. Узнаешь, кто такой Зуб! — Он гаркнул в дверь (откуда силы взялись?), гаркнул так, что все вздрогнули… — Кот! Ко-о-т!
Вбежал кривоногий человечек с кошачьими усами. Остановился, преданно ожидая приказа. Зуб показал пальцем на Пана, скомандовал коротко:
— Амба!
На Пана уставилось дуло револьвера с длинной насадкой.
Дальнейшее произошло для Виктора в одно мгновение. Пан осел, будто надломились колени. Прозвучала знакомо короткая очередь. Кот гулко ударился головой о паркет, револьвер скользнул к стене. Стрелял Стинг. Тот самый короткоствольный автомат скрывался у него под марлевой подвязкой. Тут же прозвучал еще один выстрел. По Зубу. Из-за стола. Его произвел пистолет поднявшегося Пана.
— Все! — сказал он жестко, усаживаясь на стул, — Хватит базарить! Хозяин мне свою жизнь доверял, а этот… видите ли, сомневаться стал. Расследование проведу я сам. Честно проведу. Обещаю. — Он обратился к толстяку: — Ты со мной?