Граф

Сергей Авраменко нахмурился и слегка развел ладони в стороны. Таблица, проекция которой висела перед ним в воздухе, послушно увеличилась. Пальцы гейм-дизайнера быстро забегали по светящимся символам, выделяя строки.

— Ребята, а кто такой Фердя?

— Фердинанд-то? О, был у нас такой особо одаренный специалист из Германии. Проработал всего пару месяцев, но успел себя… гх… зарекомендовать.

— В смысле?

— Да

анекдот это в шкуре пивного немца, а не человек — сплошное ходячее недоразумение. То ангелам дополнительные две пары крыльев приделает, из-за чего они втрое больше системных ресурсов начинают жрать только для того, чтобы летать нормально. То реки заставит вытекать из морей и озер «потому что так же оно должно быть, да?»

— Ясно. Этот ваш Фердинанд тут еще и с «неписями» накосячил. Десятки персонажей — с одинаковыми именами. Вон, двадцать два Гаррета, шесть Аресов… И, главное, все какие-нибудь важные шишки!

— Дай угадаю. Все Гарреты — воры, а Аресы, это какие-нибудь жрецы бога войны?

— Эм… да… Так это что, очередная фича, а не баг?

— Это, мой серый друг, называется «узнаваемый типажный образ»! Была когда-то давным-давно популярная игра про вора, и главного героя в ней звали Гарретом. 

— Книга, кажется, еще такая была, там тоже главного героя вора так звали… Она по игре что ли?

— Ну… Почти, — ухмыльнулся старший гейм-дизайнер. Вот скажи, у тебя при слове «убийца» какое имя первым приходит на ум?

— Освальд.

— Какой еще Освальд?

— Харви Ли Освальд. Он Кеннеди убил.

— Ага… Ну, допустим. А вторым какое?

— Леон. Ну, который Леон-киллер, у него еще цветок был в горшке…

— Да что ж ты за человек-то такой, а? Еще одна попытка!

— Ну… Допустим, Джек-Потрошитель…

— Ты в игры совсем не играл что ли? А Альтаир, например, или Эцио Аудиторе — никаких ассоциаций не вызывают у тебя?

— Ладно, я понял. Ты имеешь в виду, что этих всех персонажей специально назвали именами самых популярных представителей профессии или класса в играх и кино? Вон, верховный Ледяной Маг в северном королевстве — его «Личкингом» зовут. Это типа такая пасхалочка в нейминге* для эрудированных игроков?

С другой стороны кабинета, из капсулы ведущего сценариста, раздался смех:

— Ну ты даешь, Серега! Это типа такая халтура от ленивых сценаристов, только и всего. Но для игроков, разумеется, это и «фича»* и «пасхалка»*… И вообще, ты чего в имена полез, ты сейчас чем заниматься должен?

— Сундуки по инстансам раскладывать.

— Ну вот и раскладывай себе.

— Я думал, это баг какой-то. 

— Заняться тебе там нечем. Ну а раз так, то вот тебе домашнее задание — придумать сорок пять имен для гоблинов-неписей. Атмосферных, и чтобы они не повторялись!

— Сорок пять?! — возмутился Авраменко.

— Согласен, некрасиво как-то получается, — задумался Константин, — Значит, давай пятьдесят…

* Нейминг (от

англ. name — имя, название.) — в игровой индустрии это процесс создания уникального, интересного и «говорящего» названия или имени для локации, персонажа, монстра, предмета и так далее. Обычно этим занимаются сценаристы и гейм-дизайнеры.

* Фича (от англ. feature — особенность, необычное свойство, «фишка») — одна из особенностей игры, которая выделяет ее на фоне других игр-аналогов.

* Пасхалка, пасхальное яйцо — запрятанный в игре разработчиками секретный объект или послание, которое будет понятно только тем, кто «в теме». Обычно это намек на какую-то другую игру, фильм или на самих создателей игры или их прошлые проекты.

В раздражающее стаккато скрипки начали вплетаться чарующие трели флейты, смягчая резкие удары смычка. Затем вторая, третья — и вот уже скрипка покоряется этому тягучему сладкому пению и усмиряет свой нрав, срываясь на одновременно нежный и пронзительный перелив. 

И тут же ей на помощь приходит арфа, дополняя, усложняя и оттеняя рисунок мелодии. Один за другим подключались музыканты, и вот уже что-то совершенно невообразимое и при этом прекрасное услаждает слух отдыхающих людей, и вместе с тем неудержимым потоком несет, вращает и переплетает друг с другом танцующие пары. 

Они то замирают, повинуясь ритму мелодии, то начинают кружиться, то и вовсе распадаются, чтобы пару тактов спустя снова сойтись вместе и продолжить ткать сложнейший узор под названием «имперский рельян».

— Ай, милорд, вы снова отдавили мне ногу!

Звон литавр заглушает внезапный вскрик, но тот, кому он адресован, все отлично слышит.

— Прошу прощения, прекрасная леди, к сожалению, я не так хорош в танцах.

— Не так хороши, как в чем? Как в постели, ха-ха? Не льстите себе, граф — танцуете вы куда лучше!

— Плохому танцору… что?!

Разом умолкают флейты, уступая место звонким трубам, и рисунок рельяна меняется, темп становится быстрее, и медленное вальсирование пар превращается в бешеный водоворот. И возмущенному мужчине приходится ждать, пока музыканты снова позволят танцующим перевести дух в медленном кружении по залу.

— Следите лучше за своими руками, милорд! — возмущается дама.

— Вчера вечером вы были совсем не против, чтобы они находились там, где…

— Вчера я думала, что вы куда выносливее и изобретательнее!

— Простите, миледи, но я старый солдат и не знаю хитрых поз любви. Зато я лучший дуэлянт столицы и единственный, кому хватит смелости и умения бросить вызов вашему мужу. Вы ведь для этого так старательно меня соблазняли, да?

— Соблазняла?! Я?! Вас?! Простите, милорд, но у меня от смеха сейчас корсет лопнет.