Графиня-бесприданница
Шрифт:
Она говорила спокойным, ровным голосом, хотя голова у нее кружилась от напряжения и ноги подкашивались.
– Поскольку мы с Питером первые нашли раненого Мэйнарда, я считала своим долгом навестить его и узнать, быстро ли он идет на поправку, – проговорила Филиппа невозмутимым тоном, выдержав пристальный взгляд сэра Риса.
– Должен вас предупредить, что леди Филиппа в трауре и не может надолго отлучаться из дома, – заметил Рис. – Вы сказали, что приехали в сопровождении сквайра вашего отца, но где же он?
– Питер остался в трактире «Золотое
– Мистер Эллард, насколько мне известно, поместье вашего отца находится в Йоркшире, не так ли? – спросил сэр Рис.
– Да, но здесь живут знакомые моей матери, и я приехал с поручениями от нее, – спокойно ответил Эллард.
– Миссис Уэстон, примите мои соболезнования в связи со смертью вашего родственника. Я тем более признателен вам, что в столь тяжелый час испытаний вы не забыли обо мне, – проникновенно проговорил Мэйнард, глядя на нее добродушными голубыми глазами.
Филиппу насторожило, почему этот человек встал на ее сторону и подыграл ей, хотя заведомо знал, что она солгала сэру Рису. Потому что сэр Рис был холоден с Мэйнардом, когда его нашли раненым? Филиппа вспомнила, что сэр Рис запретил ей самой встречаться с Мэйнардом, подозревая, что тот шпион.
– Мистер Мэйнард, зачем вы вышли из дома? Вы еще так слабы! – холодно заметил сэр Рис.
– Я узнал, что сегодня базарный день, и решил подыскать себе лошадь, чтобы было на чем вернуться домой.
– Вам не стоит беспокоиться, – сухо заметил сэр Рис. – Я пристрелил вашу лошадь, я и предоставлю вам свою. Мистер Эллард, вы не могли бы проводить мистера Мэйнарда в трактир? – неожиданно спросил сэр Рис. – А мы с миссис Уэстон заедем в «Золотое руно» за сквайром Питером Фиэрли, затем я провожу их до самого Греттона.
Филиппа была так потрясена, что не могла вымолвить ни слова. Сэр Рис спутал все их планы. Ричард поклонился и пристально посмотрел в глаза Филиппы. Она поняла, что должна сыграть свою роль до конца.
– Ричард, передайте Энн мои наилучшие пожелания и поцелуйте ее за меня, – сказала Филиппа.
Он кивнул, приветливо улыбнулся, ничем не выдавая свое сожаление из-за неудавшейся встречи, подал руку Мэйнарду и повел его в «Золотое руно».
Она хотела пойти за ними, но Рис с силой схватил ее за руку.
– Что вы здесь делаете?! – спросил он хриплым от гнева голосом. – Разве вы не знаете, что у вас траур и что вы должны соблюдать соответствующие правила приличия? Вам надлежит оставаться дома!
– Я уже объяснила вам, для чего приехала в Ладлоу, – возразила Филиппа, закипая от гнева. – Питеру велели купить траурную одежду для слуг, и я вызвалась ему помочь. – Пока она говорила, сэр Рис не сводил с нее глаз. – Поймите, мне тяжело оставаться в Греттоне, где все напоминает о дедушке.
– Я же не велел вам встречаться с этим коммерсантом, – сказал он с укором, глядя
– Я не обязана давать вам отчет о своих действиях и выслушивать ваши беспочвенные опасения. Вы не несете за меня никакой ответственности, сэр!
– Пока нет, – мрачно ответил он. – Разве графиня не сказала вам, что…
– Разумеется, сказала. Но позвольте вам заметить, что мне неприятно выслушивать ваши нравоучения!
Она почувствовала, что его рука, сжимавшая ее запястье, слегка разжалась. Он покраснел то ли от гнева, то ли от досады.
– Небезопасно прогуливаться по городу с известным сторонником династии Йорков. Разве вы не знаете, что Эллард был выслан из Англии?
– А вы разве не знаете, что его помиловали? – ехидно спросила Филиппа. – И даже разрешили вернуться в Англию!
– Но навсегда оставили под надзором. Как вы не можете понять, что я забочусь о вашей безопасности и безопасности вашей матушки и бабушки?
– Я все понимаю и благодарна вам за проявленную заботу, но повторяю еще раз: не вы в ответе за мою безопасность, – ледяным тоном проговорила Филиппа.
– Но я больше всего на свете хотел бы выполнять эту приятную обязанность, о которой так страстно мечтаю, – сказал сэр Рис и, обняв ее за плечи, привлек к себе. У нее бешено забилось сердце, она едва дышала. Она не могла понять, почему возникало это странное, незнакомое возбуждение, стоило сэру Рису оказаться рядом с нею. Мужчины восхищались ее красотой; когда она подросла, то стала предметом их сокровенных желаний, они пытались обнять ее за плечи и даже поцеловать, но она решительно и без колебаний пресекала их ухаживания. Филиппа смеялась над их избитыми комплиментами и глупыми выходками, но оказалась совершенно безоружной и беспомощной сейчас, когда Рис Гриффит крепко прижал ее к своей мощной груди. У нее не было желания сопротивляться.
– Пожалуйста, отпустите меня, – едва слышно прошептала она. – Я еще не готова ответить на ваше предложение. Дайте мне подумать, сейчас не время для скоропалительных решений.
– Я люблю вас, Филиппа, и это чувство сильнее меня. Вы станете моей, чего бы мне это ни стоило!
– Это может вам дорого стоить, сэр! Вы можете потерять своих друзей – сторонников нынешнего короля и даже его благосклонность! – возразила Филиппа.
– Знаю.
– Если я приму ваше предложение, мне тоже придется многим пожертвовать, – тихо проговорила она.
– Все девушки, выходя замуж, расстаются со своими родными. И хотя ваши родители живут в изгнании, я позволю вам время от времени навещать их. Ваша матушка не против нашего с вами союза. Вашему отцу я послал письмо, где умоляю его дать согласие на наш брак. Если вы станете моей женой, то станете и хозяйкой исконных земель вашего отца, отнятых у него нынешним королем, – с жаром выпалил претендент на ее руку и сердце.
К сожалению, она не могла сообщить ему, что ее отец тоже дал согласие на их союз. Но она не могла думать о своем будущем, пока не убедится, что ее отец в полной безопасности.