Графиня Бинор
Шрифт:
Проснувшись сегодня утром, решила больше не откладывать и все-таки наведаться в одну из близлежащих деревень. Наш путь уже занял больше часа, и чтобы хоть как-то скоротать время, я поинтересовалась о судьбе своего мужа. Конечно понимала, что Аннет многое может и не знать, но какая-нибудь информация должна была же просочиться в массы.
— Я немного знаю о семье Ротан, — словно прочитав мои мысли, начала Аннет. — Дядюшка не поощрял такого рода любопытства. Все что известно — это общедоступная версия произошедшего. Два года назад наследник четы Ротан посетил с дипломатической миссией соседнюю страну, с которой у нас уже много лет сохраняется дружественный
— А наместник? — задала вопрос, не поняв с какого он тут боку.
Аннет немного призадумалась над ответом.
— О господине Картуа мне мало что известно, — честно призналась она. — Знаю только то, что он сильный маг и то, что незадолго до смерти покойного графа успел втереться к нему в доверие, став фактически единственным человеком, которому было оказана столь высокая признательность. К тому же он все это время поддерживал силы в твоем муже, искал противоядие. Когда скончалась графиня, то император даже не задумывался над кандидатурой наместника. Выбор пал сразу.
«Не много», — с сожалением подумала я. Мне не хватало полной картины происходящего.
— А почему наместник решил женить графа?
— Графству нужны наследники, — обыденно произнесла Аннет, сворачивая с дороги в сторону, чтобы пропустить нагруженную доверху мешками телегу. — Если не будет наследников, то графство перейдет под юрисдикцию короны.
«А кто у нас первый кандидат в качестве нового хозяина земель?» — мелькнул тут же в голове вопрос.
Ответ пришел незамедлительно. Господин Картуа. Уверена, что за это время он уже успел на землях Дэнея сосредоточить власть в свои руки.
Мой интерес не был праздным. Сегодня, когда я пришла к Дэнею, заметила одну странность. Его состояние изменилось в лучшую сторону. Вчера он с трудом проглатывал пюре, а сегодня спокойно съел хоть и жидкую, но кашу, приготовленную мной из овсяных хлопьев.
Если судить примерами из моей практики, то такой прогресс несвойственен тем, кто долгое время не мог даже приоткрыть рот и воспроизвести звуки. Более того, у людей, проживших долгое время в подобном состоянии, обычно идет помутнение разума, а в его глазах я видела живой и цепкий ум, подмечающий все вокруг себя. И теперь я мучаю себя в догадках. А было ли оно, это лечение? Или наместник специально оттягивал время, чтобы ни одна подозрительная тень не легла на его светлое имя? Но как тогда быть с лекарями? Не мог же наместник их всех подкупить?
Мы уже подходили к деревне, когда меня буквально выдернули из раздумий громкие выкрики озлобленных мужчин и надрывный плачь женщины, а также тихое перешептывание собравшейся неподалеку толпы.
— Не стоит тут задерживаться, — шепотом произнесла Аннет, пытаясь увести меня в сторону.
Я удивилась ее реакции. Она будто чего-то сильно испугалась.
— Почему? — не удержалась от вопроса, пытаясь понять происходящее.
— Видишь мужчин в черных плащах и с нашивкой на груди в виде сокола? Это стражники. Видимо эта семья задолжала перед ростовщиками или не смогла уплатить налоги в казну. Теперь их выселят из дома, а все имущество распродадут. Идем! Нечего привлекать к себе ненужное внимание.
Я нехотя двинулась вслед за Аннет.
И тут на мои глаза попалась зареванная и испуганная малышка, лет так двенадцати-тринадцати. Около нее стояли два парня, которые прижимали к себе баулы с вещами.
— Аннет! Но там же дети! — воскликнула я, в ужасе смотря на произвол служителей закона.
Неужели их выселят из дома?! Но там же несовершеннолетние дети!
— Вижу, — прошипела она едва слышно, утягивая меня в сторону.
— И что с ними будет? Куда они пойдут?
— Не знаю, Мари. Если продажа дома не покроет их долг, то скорее всего отведут в работный дом. Поверь, уж лучше смерть.
Я внимательно посмотрела на сестренку, которая сейчас походила на неживую куклу. Она словно оделась в броню, сквозь которую едва пробивались эмоции.
— Что? Но откуда…
— Мама умерла, не в силах справится с постоянной тяжелой работой, которую ее заставляли выполнять в работном доме, — безэмоционально поделилась своим прошлым, словно она сейчас была не здесь, а где-то очень далеко. — После ее смерти мне пришлось обратиться к двоюродному дяде по линии отца, чтобы он взял надо мной опеку, иначе сиротский приют и жизнь в веселом доме.
— Веселый дом? — не поняла ее.
— Да. Место, где отдыхают состоятельные мужчины.
Теперь понятно. Дом утех или, как его еще называют, бордель.
Настроение упало ниже плинтуса. Мне уже было известно, что налоги жители империи обязаны выплачивать независимо от их реального дохода. Это правило касается всех: и благородных семей, и рядовых жителей. Мне тоже придется внести свою лепту в пополнение казны государства, ведь у меня в собственности имеется плодородная земля.
В принципе местная система налогообложения очень похожа на ту, которая применяется в моем мире. Налог на землю, на движимое и недвижимое имущество и даже на патент. Единственное отличие — это размер вносимой платы. Если на Земле она приемлемая для всех жителей планеты, то здесь она нередко становится неподъемной кабалой.
Деревня была небольшой и словно вымершей. Мне было непривычно видеть такую картину. Там, где я росла и воспитывалась, по улицам всегда сновали собаки, отбившиеся от стада коровы и неизменный атрибут любой сельской местности — куры.
Дома разной степени обветшалости убого смотрелись посреди двух добротных домов, чьими хозяевами, как мы узнали чуть позже, были староста и мельник. Покосившиеся заборы, плетенки, а то и вовсе без оных дома казались призраками былого величия. Были конечно и те, которые еще не успели потерять свою красоту: резные ставни и крыльцо, ажурную гладь, вырезанную из дерева и прибитую к карнизу крыш. Но вот облупившаяся от времени краска, потрескавшиеся ступени говорили о тяжелых временах нынешних владельцев.
«Монополизм в отдельно взятом селе», — мелькнула в голове мысль и тут же пропала, стоило мне только увидеть испуганную развернувшимися событиями женщину.
Я не стала испытывать судьбу. Обращаться к тому, в чьих руках сосредоточена вся власть в деревне — было бы сверхглупостью. Мой жизненный опят подсказывал, что местные жители с радостью продадут свои небольшие излишки постороннему человеку, чем за бесценок отдадут их своему главе.
— Добрый день, — привлекая к себе внимание обратилась к незнакомке. — Мы бы желали приобрести кое-какие продукты. Не подскажите к кому лучше обратиться?