Графиня де Монсоро. Том 1
Шрифт:
– А вы тот самый дворянин?
– Тот самый.
– Иисус! Какая удача!
– Тот самый лекарь, – продолжал Бюсси, – который вчера вечером перевязал дворянина, получившего удар шпагой в бок?
– Верно.
– Все так, я вас тотчас же узнал. Должен сказать, что рука у вас нежная, легкая и в то же время очень умелая.
– Ах, сударь, я не ожидал встретить вас здесь.
– А что вы ищете?
– Дом.
– А-а, вы ищете дом? – протянул Бюсси.
– Да.
– Стало быть, вы знаете,
– Как же я могу это знать? – ответил молодой человек. – Ведь мне завязали глаза, прежде чем отвести туда.
– Вас туда отвели с завязанными глазами?
– Конечно.
– Но вы уверены, что действительно приходили в этот самый дом?
– В этот или в один из соседних. В какой именно – я не уверен, поэтому я и разыскиваю…
– Прекрасно, – сказал Бюсси, – значит, все это не сон!..
– Что все? Какой сон?
– Надо вам признаться, любезный, мне казалось, что все это приключение, кроме удара шпагой, разумеется, было просто сном.
– Я вас понимаю, – сказал молодой врач, – этим вы меня не удивили, сударь.
– Почему не удивил?
– Я сам думал, что во всем этом есть какая-то тайна.
– Да, любезный, и эту тайну я хочу прояснить. Вы не откажетесь мне помочь, не правда ли?
– Разумеется.
– По рукам. По прежде всего один вопрос.
– Слушаю.
– Как вас зовут?
– Сударь, – сказал молодой лекарь, – я не стану принимать ваши слова за намеренное оскорбление. Я знаю, что, по доброму обычаю и по существующему порядку, в ответ на ваш вопрос мне подобало бы гордо вскинуть голову и, подбоченившись, спросить: «А вы, сударь, кем вы изволите быть?» Но у вас длинная шпага, а у меня только мой ланцет, у вас вид знатного дворянина, а я, промокший до костей, по пояс в грязи, я должен вам казаться каким-то проходимцем. Поэтому отвечу вам просто и чистосердечно: меня зовут Реми ле Одуэн.
– Прекрасно, сударь, тысячу раз благодарю. Что до меня, то я граф Луи де Клермон, сеньор де Бюсси.
– Бюсси д'Амбуаз! Герой Бюсси! – восторженно воскликнул юный медик. – Так вот оно что! Сударь, вы тот самый знаменитый Бюсси, тот полковник, который, который?.. О!
– Тот самый, сударь. А теперь, когда мы выяснили, кто мы такие, сделайте милость, удовлетворите мое любопытство, несмотря на то что вы весь вымокли и измазались в грязи.
– Ив самом деле, – сказал молодой человек, сокрушенно разглядывая свои короткие штаны, сплошь забрызганные грязью, – и в самом деле, мне, как Эпаминонду Фиванскому, очевидно, придется провести три дня дома, ведь в моем гардеробе всего лишь одни штаны и только один камзол. Но, простите, как мне показалось, вы соблаговолили задать мне какой-то вопрос?
– Да, сударь, я хотел бы у вас спросить, как вы попали в тот дом.
– Весьма простым и в то же время очень
– Посмотрим.
– Господин граф, извините меня, я был так потрясен, что обращался к вам, не называя вашего титула.
– Какие пустяки, продолжайте.
– Господин граф, вот моя история: я живу на улице Ботрейи в пятистах двух шагах отсюда. Я бедный ученик хирурга, но, могу вас заверить, рука у меня довольно умелая.
– Я и сам имел случай в этом убедиться, – сказал Бюсси.
– Учился-то я усердно, – продолжал молодой человек, – да вот пациентов не приобрел. Меня зовут, как я уже говорил: Реми ле Одуэн; Реми – потому, что такое имя дали мне при крещении, и Одуэн – потому, что я родился в Нантей-ле-Одуэн. Семь или восемь дней тому назад за Арсеналом какого-то бедолагу как следует полоснули ножом, я зашил ему кожу на животе и очень удачно втиснул туда кишки, которые вывалились было наружу. Эта операция принесла мне некоторую известность в округе, и, видимо, благодаря ей мне посчастливилось: вчера ночью меня разбудил чей-то приятный голосок.
– Голос женщины! – воскликнул Бюсси.
– Да, но не спешите с выводами, граф, какой бы деревенщиной я ни был, все же я понял, что это голос служанки. Я их знаю, ведь мне гораздо чаще приходилось иметь дело со служанками, чем с госпожами.
– И что же вы сделали?
– Я поднялся и открыл дверь, но едва я высунул голову, как две маленькие, не слишком нежные, но и не чересчур загрубелые ручки наложили мне па глаза повязку.
– И вам при этом не сказали ни слова?
– Нет, как же, мне было сказано: «Идите со мной, не пытайтесь разглядеть, куда я вас веду, молчите, вот ваше вознаграждение».
– И этим вознаграждением?..
– Оказался кошелек с пистолями, который вложили мне в руку.
– Ага! И что вы ответили?
– Что я готов следовать за моей очаровательной проводницей. Я не знал, очаровательна она или пет, но подумал, что маслом каши не испортишь.
– И вы последовали за ней без возражений, не требуя никаких гарантий?
– Мне часто приходилось читать в книгах о подобных историях, и я заметил, что для врача они всегда кончаются чем-нибудь приятным. Итак, я последовал за незнакомкой, как я уже имел честь вам доложить; меня вели по твердой земле, к ночи подмерзло, и я насчитал четыреста, четыреста пятьдесят, пятьсот и, наконец, пятьсот два шага.
– Хорошо, – сказал Бюсси, – это было умно с вашей стороны. И вот теперь мы, по-вашему, должны быть у той двери?
– Во всяком случае, где-то поблизости от нее, потому что на сей раз я насчитал четыреста девяносто девять шагов. Конечно, хитрая девчонка могла повести меня окольным путем, – по-моему, она была способна выкинуть со мной подобную штуку.