Графиня Монте-Кристо (Мадемуазель Монте-Кристо)
Шрифт:
— А затем я тронусь по улице и крикну Жакмену: «Ваш экипаж, сударь»? — спросил возница, которым был не кто иной, как Клеман.
— Да, а потом ты как можно скорее поедешь туда, куда я тебе сказал.
— Отлично, я все понял.
— А теперь я проверю, занял ли Жакмен свой пост.
Жозеф отошел от Клемана и, перейдя улицу, направился в сторону рынка.
Черная тень, прислонившаяся к стене дома, отделилась от каменной кладки и сделала несколько шагов ему навстречу.
— Это ты, Луи?
— Да, Жозеф, это я.
— Будь
Проговорив это, Жозеф направился в свою квартиру.
За его спиной показался человек, шатающийся под общим воздействием опьянения и волнения.
Это был сеньор Чинелла.
В кафе «Синий тюрбан» супруги Жоссе прощались друг с другом.
— Так ты помнишь все, что я тебе сказала? — переспрашивала госпожа Жоссе уже в десятый раз. — Если кто-нибудь меня спросит, что ты должен ответить?
— Я скажу, что ты уехала в деревню.
— С кем?
— С нашей племянницей Урсулой.
— А когда мы вернемся?
— Через неделю или полторы.
— Хорошо, все правильно. Иногда, через каждые два-три дня, ты будешь говорить, что получил от нас очередное письмо.
С этими словами госпожа Жоссе встала и, расцеловав мужа, вышла на улицу. Карета стояла на прежнем месте и госпожа Жоссе направилась к ней медленными шагами.
— Вы ждете меня, не так ли? — спросила она у кучера.
Тот немедленно распахнул перед нею дверцу, госпожа Жоссе еще раз помахала мужу, села в карету и забилась в самый темный угол.
В этот момент часы на колокольне прозвонили без четверти двенадцать.
ГЛАВА XXX
Бедный Мистигри!
Вернемся теперь в чердачную каморку, где лежит Пиппиона. Перед нами предстает совершенно другая картина. Урсула крепко спит, сидя на стуле и положив руку на стол. Пиппиона тоже заснула, лишь один Мистигри бодрствует в ночной тиши.
Внезапно огонь свечи вздрагивает от сквозняка из открывшейся двери, а затем свеча гаснет и в комнате воцаряется полный мрак, в котором сверкают лишь желтые глаза Мистигри, поспешно спрыгнувшего с кровати.
Слышится легкий шорох, похожий на звук осторожных шагов вора или убийцы.
С громким шумом на пол падает опрокинутый стул.
Пиппиона просыпается, она испугана.
Из уст Урсулы вырывается глубокий болезненный стон.
— Кто здесь? — в страхе кричит Пиппиона.
Ответа нет.
— Кто здесь? Кто здесь? — снова спрашивает Пиппиона и, не получая ответа, спрыгивает с кровати и громко кричит: «На помощь! Помогите!»
Внезапно она чувствует на своем горле чью-то железную руку.
— Да замолчишь ты наконец, проклятье на твою голову? — слышится дрожащий от волнения голос и Пиппиона с ужасом узнает голос сеньора Чинеллы.
Бедняжка продолжает звать на помощь, и тут Чинелла с криком ярости обрушивает сильный удар на голову Пиппионы и больная, теряя
Мистигри приходит на помощь своей юной хозяйке и, вспрыгнув на плечи Чинелле, начинает царапать ему лицо своими длинными когтями и терзать его шею острыми зубами.
Напрасно пытаясь стряхнуть с себя своего врага, Чинелла с глухими проклятиями мечется по тесному чердаку, как дикий зверь, запертый в клетке.
Наконец он издает крик торжества и, схватив кота за загривок, отрывает его от себя и, высоко подняв в воздух, с силой швыряет его на каменный пол каморки.
Кот, у которого переломаны все ребра, жалобно кричит и обезумевший от боли Чинелла ударом ноги разбивает ему череп. Вытерев руки и лицо какой-то тряпкой, он хватает в охапку Урсулу и направляется к лестнице.
Чердачное помещение на другой стороне лестничной площадки погружено во мрак, но там кто-то есть.
У полуотворенной двери стоит человек. Как только Чинелла спускается на следующий этаж, дверь широко распахивается и человек склоняется над перилами, внимательно вглядываясь в темноту.
— Это он, — бормочет себе под нос свидетель преступления. Проходит еще несколько минут и человек тихо возвращается в свою комнату.
— Сейчас он уже на первом этаже, пора действовать, — шепчет человек, зажигая свечу и поднося ее к окну.
Взмахнув свечой несколько раз, он гасит ее и пристально смотрит на улицу. Он видит, что карета быстро катит в сторону набережной.
Госпожа Жоссе тем временем задремала, сидя в карете. На часах полночь — время отъезда, указанное кучеру, который знает, что к его пассажирке должна присоединиться какая-то девушка, но та все не появляется.
— Должно быть, их планы изменились, — думает кучер, — ну что ж, придется везти только эту пожилую даму, — и хлопнув лошадей, быстро отъезжает в сторону Монмартрской улицы.
Четверть первого ночи. Госпожа Жоссе спокойно похрапывает в карете. Ей снится, что ее милый муженек на коленях умоляет ее не покидать его.
В глубине маленького зала кафе «Синий тюрбан», за тем же столиком, где несколько часов назад сидели Луи Жакмен и Лежижан, мы видим теперь одиноко сидящего Чинеллу.
В своем опьянении Чинелла помнит только то, что был очень зол и, сломав кому-то шею, заглушил крик о помощи.
Осталась ли жива Пиппиона? Ведь он так сильно ударил ее, а она такая слабенькая!
Чтобы положить конец этим сомнениям, ему надо было бы вернуться домой, но негодяй никак не мог осмелиться на это.
ГЛАВА XXXI
Бедняжка Пиппиона!
Дом на улице Рамбутье был погружен во мрак и тишину, лишь в одном из чердачных окон горел слабый свет, освещавший комнату Жозефа, в которой не было даже намека на ту роскошь, которой отличалась его великолепная резиденция на Шоссе д’Антэн.