Графиня тьмы
Шрифт:
— Он тут ни с кем не знаком?
— Знаком, но я не знаю с кем…
— Послушайте! Идите поешьте, что Гайд вам приготовила. А я пройдусь и, может, его встречу…
Не подозревая, что этот грубиян способен на малейшую предупредительность, она с недоверием взглянула на него, но тот продолжал настаивать и повторил с гримасой, которую даже можно было принять за некое подобие улыбки:
— Идите ешьте и не слишком беспокойтесь! В этих местах как пойдешь на прогулку, так и возвращаться не тянет…
— Возможно…
Она
— Не надо волноваться! — как и муж, проговорила хозяйка из своего угла. — Вернется…
Лаура очень на это надеялась. В конце концов, возможно, эти люди были правы. Вполне вероятно, что Фужерей отправился в какое-то место, о котором не счел нужным распространяться при ней. На самом деле что она о нем знала, кроме того, что он сам захотел рассказать, а сколько всего он мог утаить! И она с аппетитом принялась за еду, а позавтракав, вышла ждать его на улицу. Она слишком нервничала, чтобы сидеть в доме.
Как и Фужерей прошлой ночью, она сделала несколько шагов вверх по дороге. Взгляд ее зацепился за монастырские строения на уступе скалы и надолго застыл. Внезапное исчезновение спутника заставило ее на время забыть о цели их путешествия, но сейчас она внимательно всматривалась в старый монастырь. Он казался совершенно заброшенным: ни дуновения жизни за серыми, местами разбитыми стеклами окон, а часть строений, где, без сомнения, раньше жили монахи, практически разрушилась. Она подумала, что, возможно, именно туда наведывался Фужерей ночью. И пошла было к монастырю сама, но тут увидела Тангу, спускавшегося сверху. Увидев ее, он беспомощно развел руками.
— Я подумал, что, может быть, ваш дядя полез туда, но нет, ничего и никого…
— Вы хотите сказать, что монастырь пуст?
— Пусто, так же, как и у меня в кармане! А что вы думали? Туда никто не заходил с тех самых пор, когда трое последних монахов сбежали, спасая свои шкуры. Тут вообще неприятное место…
— Почему? Из-за привидений? Вы-то сами верите в призраки?
Трактирщик поспешно перекрестился:
— Нечего так шутить! Конечно, верю… Тут случались такие вещи…
— Ну, например?
Трактирщик посмотрел по сторонам, как будто боялся, что его кто-нибудь услышит:
— Ночью иногда слышатся шум… стоны… еще зеленый свет появляется… он как будто пляшет…
— А никому из поселка не приходило в голову сходить туда и посмотреть?
— Приходило… Один парень все похвалялся, что ничего не боится. И ночью пошел в монастырь, а сам никому ничего не сказал. Утром его нашли на этой самой тропинке с огромной раной на голове.
— Он умер?
— Нет, но с тех пор тронулся умом. Не может говорить, и половина тела у него как будто онемела.
— Но вы-то вот сейчас спокойно вышли из такого нехорошего места.
— Потому что сейчас день! К тому же я пошел туда,
Он взял Лауру за руку, но она отступила.
— Я хочу посмотреть сама.
— Не советую. Говорю вам, это опасно…
— Однако вы сами еще живы.
— Да, потому что я знаю эти места и не попадаю в ловушки. Придется тогда мне идти с вами.
— Так пойдемте!
— Не пойду. У меня дела. Потом сходим, если ваш дядя не появится. Но я не волнуюсь! Придет, никуда не денется! Он, может, уже там…
Он опять взял Лауру за руку и сжал ее довольно сильно, так что она сочла за лучшее больше не настаивать. Человек этот не внушал ей доверия. Было бы безумием ссориться с ним, пока она совсем одна в этом богом забытом месте. Приходилось притворяться спокойной, хотя тревога пожирала ее изнутри. Они возвратились в трактир, и, как опасалась Лаура, Гайд доложила, что никто не появлялся.
Прошло несколько часов, а за ними медленно потянулись другие, тяжелые, как гири. Лаура не знала, на что решиться. Тангу предположил, что «дядя», должно быть, пошел в Сен-Жакю, там находились рыбацкий поселок и старинное бенедиктинское аббатство с самого края полуострова, центром которого был Гильдо. Но если это так, то почему он ушел пешком, ведь отсюда до поселка было не меньше лье, а в его распоряжении был экипаж? Все это было странно. Что-то случилось, Лаура уже не сомневалась в этом, и от этой мысли ее охватил страх. Муж с женой откровенно ее разглядывали, что не предвещало ничего хорошего. Глаза их как-то необычно блестели. Но все же Тангу продолжал поиски, казалось с возрастающим беспокойством…
Внезапно она решила, что так больше продолжаться не может, надо что-то предпринять, все, что угодно, лишь бы не сидеть сложа руки у очага и не мучиться вопросами!
— Запрягайте! — велела она вдруг.
— Зачем? — протянула Гайд. — Вы же не поедете, бросив тут дядю?
— Я не бросаю. Я еду за помощью.
— За помощью? — вступил ее муж. — А разве мы вам не помощники? Я думал, мы тут делаем все, что можно!
— Но до сих пор вы так его и не нашли, не правда ли? Ни малейшего следа… ни намека… в любом случае лучше мне уехать… заплачу вам за все и поеду.
— Ах, как это неосмотрительно! — увещевала женщина. — Уже больше четырех, и на дорогах неспокойно. Да и куда вам ехать?
— Засветло успею добраться до Планкоэ, — сказала Лаура, подумав о сестрах Вильне.
Наверняка нежная Леони потеряет голову от беспокойства, но деятельная Луиза могла бы очень пригодиться в сложившейся ситуации. Сен-Мало далеко, а ей нужен был совет верного, умного человека.
Но Тангу, судя по всему, тоже не одобрял ее намерения. Загородив своим крепким телом дверь, он обратился к ней на «ты», вспомнив о равенстве, позабытом с утра: