Графиня Затерянных островов
Шрифт:
На этих словах я развернулась и не оборачиваясь пошла в сторону. Пусть взлетает. И хотя от денег он отказался, я позабочусь о том, чтобы его семья не осталась без средств.
— господин Фоам — Клаус так и не зашёл в свой флюгшип
— Да, что вы хотите — почти крикнула я, потому как была уже довольно далеко от Клауса
— господин Фоам, до свидания — крикнул Клаус Грюйер и побежал во флюгшип
Я улыбнулась. Ну, умный же мужик!
— Wie gibt es kein Geld? (Как нет денег?) — глава банка Данциг кричал, понимая, что криком
А в это время в королевской резиденции Любека
— Ваше Величество, девочка пропала — дрожащим голосом докладывал барон фон Штафф — она просто исчезла.
— Кто-то ещё пропал?
— Да, вместе с ней пропала её гувернантка и ещё несколько слуг
— Чёрт знает что! Б… какое-то — у короля Франца, не было слов, поэтому Алексей Петрович пришёл на помощь.
— Ваше Величество, какие будут указания? — барон не знал, что ему делать, и тихонько пятился к двери
— Идите барон и разберитесь, что у вас происходит, почему у вас в доме было полно чужих агентов
— К-как чужих? — на барона было страшно смотреть
— фон Штафф, а почему, вы думаете, исчезли слуги?
— П-почему?
— Потому что они выполнили свою задачу, идиот! Идите…вон!
Барон, пользуясь тем, что его послали, медлить не стал и шустро выскочил из кабинета короля.
Попаданец Данила — это всё он, думал король — вот же сволочь… а я как дурак, всю душу ему открыл…
Но долго предаваться размышлениям о подлом соотечественнике королю не дали
— Ваше Величество, беда, у нас больше нет банков, они объявили о банкротстве, — канцлер потерял свою обычную невозмутимость
— Позовите главу финансов — приказал король
— Его нет, уже искали, нет ни его ни семьи
Король прикрыл рукой лицо, вызывая в памяти то, о чём его ночью предупреждал Данил. Эт-то что, этот сопляк всё это устроил?
Вдруг снова распахнулась дверь и вбежал молодой телеграфист: — Срочное донесение для Его Величества
— Король пробежался глазами по телеграфной ленте, нахмурился и сказал: Поморское воеводство выходит из Ганзы…
В течение дня из Ганзы вышел Гронинген и Готланд.
Так, буквально за один день Ганзейский союз прекратил своё существование.
Мне хотелось прыгать как маленькой. Мы в Корции, Катрина со мной, Клаус, похоже, на меня не злится.
Было решено поехать к барону Туйскому, чтобы забрать его с собой в Ризу. Я не хотела больше оставлять Катрину. На следующей неделе должна состояться официальная коронация, правда, без жезла, но ничего мне хватит короны и меча.
Барон даже постарел за те дни, что мы занимались вызволением Катрины. Но когда он увидел девочку, лицо его осветилось такой неподдельной радостью, что у меня на глазах выступили слёзы.
За ужином, который больше напоминал тёплые семейные посиделки,
— Ганзы больше нет! — торжественно произнёс он, улыбаясь и восхищённо глядя на меня — Гронинген, Готланд, Поморское воеводство вышли из союза и отправили в Корцию запрос на установление торговых отношений и организацию посольств.
— А что Любек? — спросил барон
— Любек пока молчит, но достоверно известно, что уже две купеческие гильдии Любека перешли под юрисдикцию Готланда — всё так же широко улыбаясь ответил Фредерик
— Нам нужно в Брандт, — вдруг пришло осознание, что надо бы остановить Хавзара и товарищей «каперов» — надо поговорить с Гронингенцами
Но, почти уже вскочившую меня, остановили и сказали, что послание о приостановке «действий на море» Гронингенцам передано, Хавзар и остальные капитаны приглашены в Ризу на коронацию.
Хорошо, когда рядом есть надёжное мужское плечо — вдруг пришло осознание этого факта и от одного этого на душе стало ещё теплее.
После ужина мы ещё долго обсуждали Ганзу и рассказывали барону наши приключения. Потом я заметила, что Катрина начала клевать носом, и пошла уложить её спать.
Уложив, как мне казалось, уснувшую девочку, стала поглаживать её спинку, а она вдруг повернулась ко мне, открыла глазки и тихо сказала: — Иза, я люблю тебя…
— Катя, ты заговорила — у меня даже перехватило дыхание — Катя…девочка, сестрёнка…Я тоже тебя очень люблю, — обняла и гладила её по головке, по мягким волосикам, пока не почувствовала, что девочка снова засопела.
Уложила, и ещё долго смотрела на спящего ребёнка. Радость переполняла меня. Всё обязательно наладится, всё я делаю правильно.
Легла, но долго ворочалась, никак сон не приходил, мысли то о Фредерике, то о короле, который решил, что он бог. Поняла, что не усну, поняла, что хочу, чтобы меня обняли, поцеловали, наговорили мне милых глупостей. Встала… и пошла к Фредерику.
Фредерик тоже не спал. В его покоях горел ночник. Он сидел за столом и что-то писал. На нём были только рубашка и брюки, камзол валялся на кровати, и вид был такой устало-домашний, что мне сразу захотелось его обнять, но я не успела подойти, как Фредерик вскочил и встревоженно глядя на меня спросил — Иза, ты что? Что-то случилось?
— Да, Фред, случилось — сделав горестное выражение лица, произнесла я «убито» — никто меня не обнял сегодня ни разу и не поцеловал, — хитро улыбнулась и подняла на него «честные глаза».
Маркиз больше не стал тратить время на слова. Подхватил меня, как будто сам только и ждал, когда ему позволят это сделать. Первый поцелуй был полон нежности, Фред мягко обхватил мои губы, потом поднял меня на руки, сам сел на кровать. А меня посадил к себе на колени. Поцелуи становились всё откровеннее, вскоре я почувствовала, что на нём уже нет рубашки, а на мне сорочки, дальше всё было в розовом тумане с «единорогами».