Графиня
Шрифт:
Я едва дышала от волнения и все сильнее вжималась в спинку кресла. Лоренс нервно провел рукой по волосам.
— Проклятие… как бы все объяснить… Это оказалось сплошным обманом. Как все безумцы, Кэролайн была очень хитра и одурачила нас всех.
Он снова замолчал и стиснул кулаки.
— Все кончилось в один день. Кэролайн бросилась на землю с северной башни. К счастью, Джудит была в это время со мной. Ей едва исполнилось два месяца. Будь она с Кэролайн, я уверен, та унесла бы малышку с собой.
Лоренс закусил губу и с силой ударил кулаком по столу.
— Ничего
Глава 14
Как это было ни трудно, но я сумела придержать язык. Не выпалила обычных утешений, вроде «что за вздор!», «не глупите» и тому подобного. Наконец я вымолвила, хладнокровно и отчетливо:
— Пожалуйста, объясните, почему вы так считаете.
— Накануне она упросила меня снять решетки. Я сделал это, сгорая от угрызений совести, что не убрал их раньше. Посчитал, что Кэролайн совершенно поправилась. Спустившись в гостиную, она с улыбкой отдала мне Джудит и ненадолго вышла. Сказала, что замерзла и хочет взять свою любимую шаль. Очевидно, Кэролайн знала, что слуги тайком следят за ней, потому что поднялась в Синюю комнату, закрыла дверь, прошла по карнизу в соседнее помещение, а оттуда — в северную башню. Будь я немного бдительнее, внимательнее, подожди еще несколько дней, прежде чем снимать решетки, она могла бы выдать себя. И уж разумеется, не бросилась бы с балкона.
Все это случилось так давно, а он по-прежнему незаслуженно мучится сознанием своей вины.
— Если бы вы догадались выждать, она попросту отложила бы задуманное и, едва улучив момент, сделала бы то же самое.
— Возможно, возможно.
— Этот такая трагедия, Лоренс. Мне очень жаль.
— Я не мог заставить себя рассказать вам, Энди. Мне стыдно, что я такой трус. Боялся, что вы отвергнете меня из-за ребенка, который может унаследовать болезнь матери, а еще хуже — посчитаете, что безумие у меня в роду.
— Родители Кэролайн навещают Джудит?
Лоренс искренне удивился, очевидно, он не ожидал подобного вопроса.
— Нет, они никогда ее не видели. И не пожелали объясниться со мной. Джон и Томас тоже знают о том, какие слухи они распускали.
— Какие же?
— Заявили, что их дочь была совершенно нормальной и это я довел ее до самоубийства жестоким обращением, а может, и сам расправился с ней. Правда, они не могли придумать ни одной причины, по которой я хотел бы это сделать, но ни минуты не сомневались, что именно я — убийца Кэролайн. Поэтому они не захотели иметь ничего общего ни со мной, ни с моим ребенком.
— Отреклись от собственной внучки?
Лоренс кивнул.
— Просто невероятно, но вряд ли в этом есть ваша вина. Наоборот, Лоренс, я считаю, что вы прекрасно воспитали Джудит. Милый, живой, веселый и умный ребенок, настоящее солнышко, и к тому же совершенно нормальный. У нее прекрасная гувернантка. Мне действительно жаль Кэролайн, но пора похоронить прошлое. Оно никоим образом не должно коснуться Джудит.
Мрак и отчаяние все еще жили в этой комнате, и, наверное, поэтому у меня вырвалось:
— Мне
— Вероятно, когда-нибудь у меня это получится, но забыть Кэролайн я не сумею. Джудит — дитя своей матери. Что, если с годами безумие вырвется на свободу?
— Король у нас потерял рассудок. Но был ли таковым его отец, Георг Второй?
— Некоторые тори рады бы это утверждать, но ничего подобного никто не замечал.
Кажется, он уже пытается шутить. Неплохой признак.
— Вам, как и мне, известно, что эта болезнь далеко не всегда передается из поколения в поколение. Насколько я поняла, родители Кэролайн абсолютно здоровы?
— Да, — медленно выговорил Лоренс, — если не считать их болезненной ненависти ко мне.
Похоже, он рад каждому заверению в том, что с его дочерью все в порядке!
— Но могу признаться, что до приезда мисс Джилбенк я боялся за Джудит.
— Сколько ей было лет, когда появилась мисс Джилбенк?
— Наверное, года три.
По мне, сумасшествием было даже сказать такое, не то что думать. Но я все же попыталась урезонить Лоренса:
— Джудит была совсем маленькой. По-моему, любой родитель при виде хаоса, создаваемого младенцем, готов поверить, что в его доме поселилось само отродье сатаны. Во всяком случае, так считал дедушка, а я, как видите, вполне в здравом уме. Да-да, припоминаю, он называл меня злобным чертенком.
Лоренс наконец рассмеялся, по-настоящему рассмеялся, как я и надеялась. Неужели я так ловко сумела выйти из положения, что на его лице засияла улыбка? Нет, готова поклясться, что он словно стал моложе, плечи распрямились, как будто с них свалилась огромная тяжесть.
Проводив меня до двери спальни, он легонько коснулся пальцем моего подбородка:
— Вы воплотили в себе все, о чем я мог лишь мечтать, а может, и немного больше. Я подумаю над вашими словами. Доброй ночи, дорогая моя Энди.
Снова очутившись в Синей комнате после прогулки Джорджем, который на этот раз был далеко не так разборчив, я отпустила Белинду — ей до смерти хотелось остаться и посплетничать. Едва добралась до кровати и с наслаждением вытянулась под теплыми одеялами. Джордж тоже решил укрыться и прижался к моим коленям. Нужно признать, давно у меня не было такого суматошного, пугающего, насыщенного событиями дня, а голова едва перестала болеть после позорного падения с лестницы.
Я почувствовала нечто холодное и зловещее в Черной комнате, поняла, что какая-то сила заманила сюда Амелию… но сейчас слишком устала, чтобы думать об этом. К тому же все закончилось в целом благополучно, если не считать того, что стряслось с Амелией, и дружного отказа расследовать это происшествие. Завтра я прокрадусь в пустое помещение, постою там и посмотрю, что будет. Правда, меня трясло при одной мысли об этом, но уж лучше встретиться с неизведанным лицом к лицу, чем трусливо прятать голову в песок, подобно страусу.