Грань безумия

Дивов Олег

– Смотреть! – крикнул Стан и хлёстко ударил напарника по щеке: метод старинный, проверенный, но абсолютно недопустимый по отношению к знатному дворянину.

Средство подействовало, лицо приняло осмысленное выражение.

– Какая силища! – выдохнул он наконец. – И главное, я никого там не увидел. Тот, кто был в куполе, сумел закрыться и не выдать себя.

– Там никого не было.

– Как никого? Кто тогда ударил?

– Остатки древней магии. Я так понимаю, что когда неведомая сила рушила город, она била сверху

по тем зданиям, где больше людей. Удар по крыше пришёлся, а выхода колдовской силе не было, вот она там и завязла. Клубилась себе чуть заметно, пока вы её не освободили.

– И остался, можно сказать, безоружным. Всё под завалом погибло. – Раллих уныло осмотрел тросточку с сапфиром, которую продолжал сжимать в кулаке.

– Руки целы, меч при себе, а амулетов новых нажить можно. В болотах, говорят, хрустальная икра встречается. Один я бы туда и соваться не стал, а вдвоём можно попытаться добыть.

– Что за икра? Никогда не слышал.

– О ней никто не слышал, кроме меня. А видеть и мне не доводилось. Но рассказывают, что если взять самый завалящий амулетишко и прокипятить с хрустальной икрой, то в нём обретётся невиданная сила.

– Кто рассказывает?

– Я узнал об этом от гнилого карлика. Понять, что он бормочет, тяжело, он и свистит, и шипит, и всё время норовит ядом плюнуть. Если попадёт, то всё – ты пропал. Опять же в карликовом обличии он ожерелками увешан, и сила в них огромная. Но для человека эти вещицы бесполезны, работать не станут, ничего кроме вреда от них не получишь.

– Когда он перекидывается, куда амулеты деваются?

– Под шкуру уходят. Потому у них шкурка немалой силой обладает.

– Тоже, небось, с живого шкуру сдирал?

– Как же без этого… Поймал, так сдирай с живого.

– Дорого такая шкура на рынке стоит?

– Я их не продаю. На гнилых карликов охотиться… как бы они с тебя шкуру не сняли. Нет уж, одну шкурку для себя добыл – и хватит. Ежели такое на рынок вынести… не знаю, сколько стоить будет. Со всего королевства деньги собирать придётся.

– А что эта шкурка даёт? Если секрет, можешь не отвечать.

– Секрет, но я отвечу. Раз уж мы идём вместе, то тайн у нас друг от друга быть не должно. К тому же я знаю, что вы чужие секреты разносить не станете. Видите, у меня куртка с меховой опушкой. А что за мех?

– Я не скорняк.

– Опытный скорняк скажет, что выдра, но это гнилой карлик. От него я и узнал о хрустальной икре.

– Сдирал с живого кожу и расспрашивал, что творится на болотах?

– Нет. Шкуру я снимал с выдры. В зверином обличии он говорить не может. А пока не перекинулся, он у меня висел вниз башкой, плевался ядом и непрерывно бормотал. А я слушал и на ус мотал.

– Он не наврал, случаем?

– Оборотни не умеют лгать. В этом смысле они лучше людей, обманывают своим обликом, но не речами.

– И что твоя меховая опушка делать умеет?

– Я

рассказывал, что, когда я с добычей возвращаюсь, перекупщики меня на дороге встречают… А уж грабить меня пытаются каждый раз, как я к людям выхожу. Не было такого случая, чтобы какой разбойничек счастья не попытал. Но ни один на мне не нажился, а всё благодаря этой шкурке. Биться она не помогает, но об опасности предупреждает заранее. Недобрый человек обо мне ещё думать не начал, а я уже знаю: кто, когда, где и каким образом меня ущучить попытается. Ясно дело, ничего у них не выходит.

– Могучая вещь, – протянул Раллих. – Коронованные особы за такую чего только не отдадут. Ведь тогда все заговоры у них как на ладони будут.

– То-то и оно. А теперь прикиньте: если у заговорщика есть такая же шкурка. Несусветная веселуха получится, сама Белая Дама не разберётся. Нет уж, пусть кацавеечка у одного меня будет. Я, во всяком случае, в политику не лезу.

Костёр, разведённый прямо на площади, быстро прогорел, редкие кусты, обжившие развалины, не позволили набрать достаточно хвороста. Воды в округе тоже не нашлось, прежние источники, видимо, пересохли, колодцы обвалились. На первое время доставало воды во флягах, но с утра предстояло искать родник.

Прежде чем укладываться на покой, Раллих спросил:

– Какие планы на будущее?

– Сначала – вода, а там можно двояко поступить. Идти к Сторожу, поговорить, глянуть издали на особняк и возвращаться восвояси. Или можно развернуться к болотам. Схрумкают нас гнилые карлики, так и дело с концом. А разживёмся хрустальной икрой, то посмотрим, какая в ней сила, и поступим, смотря по обстоятельствам. Возможно, Сторож и его невеста нам не интересны станут. Как говорится: кто выживет, тот узнает.

* * *

На следующее утро, покинув развалины Пернбора, они направились к болотам, обжитым гнилыми карликами. По дороге Стан собирал травы, о которых Раллих и не слыхивал, копал корешки, рвал грибы.

Высокоучёные столичные маги травознатцев презирали, так что Раллих, зря тративший время и деньги в магической академии, чувствовал себя полным профаном.

– Это же поганки, зачем они тебе?

– Чтобы запах отбить. Гнилые карлики слеповаты, видят плохо, а нюх имеют замечательный.

– Не пойму, мы за карликами идём или за хрустальной икрой?

– За чем бы ни шли, карликов нам не миновать. Это их вотчина.

На последней стоянке Стан устроил адскую кухню, наварил полный котелок густой субстанции самого скверного вида.

– Одежды у нас защитной нет, да и запасной тоже. Придётся мазать единственную смену, а потом как-то отмываться.

– Для чего такие предосторожности?

– Гнилые карлики плюются ядом. Здорово плюются, далеко, особенно если через тростинку. Попадёт на открытую кожу – смерть, неторопливая и очень мучительная.