«Гран-При» для убийцы
Шрифт:
– Этого я не знаю.
– Он ваш сосед?
– Да, живет недалеко от нас, в Нардаране.
Это был небольшой дачный поселок в пригороде Баку.
– Мы сейчас к вам приедем, – решил Касумов, – скажите свой адрес.
Его собеседник назвал адрес, все еще не понимая, почему какой-то турецкий гость вызвал такую панику, что даже приехали к его родственнику. Он немного забеспокоился, что своей просьбой подвел мужа своей племянницы, занимающего такой большой пост.
– Он сделал что-нибудь плохое? – спросил Нияз-муэллим, и не было ясно, кого именно он имеет в виду, самого родственника или его гостя. Но Касумов не стал
– Мы сейчас приедем, – прокричал он в трубку, – вы никуда не уходите, ждите нас.
Он положил трубку и кивнул Сабирову.
– Поедете с нами, – тоном, не терпящим возражений, приказал он. – Мы должны распутать дело до конца.
– Я должен предупредить председателя комитета, – пояснил Сабиров. – Через полчаса у нас совещание.
– Предупредите, – кивнул Касумов, – объясните ему, что речь идет о национальной безопасности.
– Да-да, конечно, – торопливо кивнул Сабиров.
В закавказских и среднеазиатских республиках, где черный «нал» всегда превалировал над законными доходами, традиционно почитались представители всех правоохранительных органов, силовых структур. Разговор с председателем занял гораздо больше времени, чем требовалось для простого объяснения причин своего отсутствия. Встревоженный председатель довольно долго выяснял, куда собираются увезти его заместителя и не связан ли неожиданный визит сотрудника Министерства национальной безопасности с непосредственной работой Сабирова. Лишь получив заверения от самого Касумова, что отъезд Сабирова никак не связан с его служебной деятельностью, председатель комитета несколько успокоился и даже поинтересовался, когда его заместитель вернется на работу...
Они выехали в Нардаран на двух автомобилях. В машине Сабирова сидели сам Касумов и его свидетель. Дорога к морю заняла не так много времени, хотя была не очень хорошей, особенно последняя часть в самом поселке заставила их автомобили попрыгать на ухабах. Если в самом Баку еще как-то поддерживался порядок на дорогах, иногда ремонтировали, то пригороды представляли собой ужасное зрелище, до которого городским властям, казалось, не было никакого дела.
У дома Нияз-муэллима их уже ждал его старший сын, который провел гостей в дом. Сам хозяин встретил их на пороге, пригласил пообедать. Во дворе уже разожгли мангал и начали готовить шампуры, насаживая мясо. К азербайджанскому шашлыку традиционно подавались поджаренные на огне помидоры и чуть высохшие от сильного огня баклажаны с корочкой, в которые вкладывался кусочек жира барана. Сам шашлык обычно готовился не из свежего мяса, а из так называемой бастурмы, когда мясо барана нарезали на мелкие кусочки и, смешав с луком, солью, перцем, чесноком и уксусом, мариновали один день, для придания мясу изысканной нежности.
Но Касумов отказался от угощения, попросив поскорее провести их к дому соседа. Он знал, что отказываться невежливо, и поэтому твердо пообещал, вернувшись от соседа, остаться на обед. Нияз-муэллим понимающе кивнул. В конце концов, мясо все равно будет готово через полчаса, а за это время можно было сходить и к соседу.
– Пойдемте, – предложил он своим гостям, – Акрам-киши будет очень рад встретить нас в своем доме. Мы как раз пригласим его к себе. Может, мне послать к нему своего сына?
– Нет-нет, – возразил Касумов, – давайте лучше пойдем к нему сами. Это очень далеко от вашего дома?
– Нет, минут пять, – улыбнулся
Они вышли из дома и направились к морю. За Касумовым пошли два его сотрудника. Нияз-муэллим беспокойно оглянулся, увидев, какой процессией они движутся к дому соседа.
– Что-нибудь случилось? – спросил он у Сабирова.
– Нет, – успокоил его родственник, – они хотят выяснить насчет этого турка.
– Понятно, – улыбнулся Нияз-муэллим, – у каждого своя работа.
Они дошли до старого дома, открыли калитку, вошли во двор.
– Акрам, – крикнул громко Нияз, – принимай гостей.
– У него нет собаки? – удивился Эльдар Касумов.
– Есть, – кивнул Нияз, – но ее почему-то не слышно. У него очень хорошая собака.
Он подошел к будке, посмотрел по сторонам, прошел дальше к сараю. За сараем был большой каменный бассейн. Нияз-муэллим недоуменно остановился и осторожно открыл дверь в сарай. Внутри громко жужжали большие черные мухи. Он вгляделся, сделал шаг и остановился, пораженный. На полу лежала собака. Ее поза и высунутый язык свидетельствовали о смерти животного, происшедшей достаточно давно. Над ее уже разлагающимся телом летали неприятные мухи. Касумов заглянул в сарай и бросился к дому.
Дверь была заперта на ключ. Его сотрудники выломали ее и первыми ворвались в дом. Касумов вошел следом. За ним осторожно последовали Нияз-муэллим и Сабиров. Теперь уже не оставалось никаких сомнений. В доме стоял специфический запах. На полу лежал Акрам-киши, нелепо подвернув под себя руку. Один из сотрудников наклонился над ним. Потом поднял голову.
– Кажется, он умер несколько дней назад, – сказал он.
– Его убили, – кивнул Эльдар.
– Как убили? – испугался Нияз-муэллим.
– Как и его собаку, – пояснил Касумов, наклоняясь над убитым, – скорее всего, отравили. Сильный, неприятный запах. Вызывайте экспертов, – приказал он одному из своих людей, – и сообщите в прокуратуру.
Внезапно Сабиров с криком выбежал из дома. Его стошнило, и он стоял во дворе, дрожа всем телом. Нияз-муэллим растерянно вышел следом. Третьим из дома показался Эльдар Касумов.
– Кто его мог убить? – тревожно спросил Нияз-муэллим. – У него не было врагов. Это был такой хороший человек.
– Тот, кто попросил его об этом турке, чтобы вы предложили своему родственнику провести его через «депутатскую», – хмуро пояснил Касумов. – Видимо, он знал просившего лично и тот решил не оставлять свидетелей.
– Люди совсем озверели, – печально сказал Нияз-муэллим. – Разве можно убивать человека за такой пустяк? Разве они не боятся Аллаха?
– Наверное, нет, – пожал плечами Эльдар, – это не те люди, которых может мучить совесть. Вспомните еще раз, может, он говорил вам, кто именно его просил за этого турка, чтобы вы предложили своему родственнику ему помочь.
– Нет, не говорил. Он знал, что мой родственник едет в Москву. Я ему об этом рассказывал. Иногда он отправлял с ним посылки для дочери. Она живет в Москве. И в этот раз он просил передать посылку для дочери. Он обычно посылал для внуков фрукты или свежую зелень.
– Когда это было?
– Не помню. Числа десятого или двенадцатого, когда он выезжал в Москву, – Нияз-муэллим показал на своего родственника, который все еще не пришел в себя.
– А потом он пришел к вам и попросил за турка?