Грань реальности
Шрифт:
Вид башенного орудия, стволы которого в данный момент были втянуты внутрь и закрыты пластиковым чехлом, все же пробудил у Даны четкие, неприятные воспоминания той ночи, когда подразделение космической пехоты вело ожесточенный бой в руинах города, пытаясь овладеть высотой и спасти едва теплившиеся жизни пораженных эпидемией обитателей Гефеста.
А может быть, ее бессознательный страх перед ревущими, изрыгающими огонь и смерть механическими исчадиями родился раньше, во время второй попытки войти во Вселенную Раули, где в остервенелой схватке уже сошлись вырвавшиеся на свободу
Дройд подошел к плотно запертому люку.
– Дана, помоги мне, – попросил он.
Она подошла и встала рядом, решившись идти с ним до конца, что бы он там ни говорил о своем прошлом и вероятном будущем…
– Что я должна делать?
– Будем действовать, как в прошлый раз, помнишь, когда мы дистанционно реактивировали системы? Я буду называть тебе коды управления и доступа, а ты транслируй их через инфракрасный порт.
– То есть мне нужно просто думать о них? – Уточняющая формулировка Даны была более понятна ей самой, чем обстоятельные технические инструкции дройда.
– Да, – подтвердил он. – Ты готова?
Дана зажмурила глаза, потом расслабилась – черты ее лица утратили угловатость напряжения, и легкий кивок сообщил Крису, что можно начинать.
Крис готовился к этим минутам всю дорогу, которая заняла несколько стандартных суток Гефеста. Он заранее отыскал в своей памяти все необходимые коды, еще раз отметив при этом, что память человека, размещенная на электронном носителе, несомненно, получает огромные преимущества, – будь мозг Криса живым, он вряд ли бы вспомнил цифробуквенные значения, с которыми мельком ознакомился несколько десятилетий назад.
Оказывается, подсознание хранило в своих глубинах даже такие мелочи, о которых молодой Раули, покинув десантно-штурмовой модуль, казалось, попросту позабыл.
Нет… Человек ничего и никогда не забывает. Вся наша жизнь разложена по глубинным полочкам долгосрочной памяти, просто мы не всегда умеем обращаться к ней в нужный момент.
Для электронного отпечатка личности Кристофера Раули, разместившейся на постоянных запоминающих устройствах человекоподобного робота, в данный момент не существовало проблемы амнезии.
Он четко выговаривал значения цифр и букв, и в такт его глухим, отрывистым фразам, похожим на заклинания, произносимые шаманом перед алтарем божества, меж волос Даны аритмично взмаргивал инфракрасный порт дистанционной передачи данных.
Прошло некоторое время, и внезапно люк в броне модуля пришел в движение, открывая таинственное, подсвеченное зеленоватым сиянием нутро машины.
Дройд уверенно поднялся по выдвинутому пандусу, а вот Дана замешкалась на пороге – там, где зеленоватая подсветка десантного отсека смешивалась с серыми красками угрюмого, пасмурного дня.
Она не знала, какими они выйдут отсюда.
Электронно-механический мир, оживший под ее непосредственным воздействием, одновременно и манил и пугал Дану: она уже начала осознавать, что машины станут теперь неотъемлемой частью жизни на Гефесте, но разум еще не свыкся с данностью…
Внутри десантного отсека, рассчитанного на взвод космической пехоты, стояли противоперегрузочные кресла, между которыми
Первый предназначался для оказания помощи легкораненым бойцам, второй, более обширный, содержал две специальные камеры, внешне похожие на ячейки для низкотемпературного сна.
Это были аппараты биологической реконструкции.
Обезглавленный дройд присел подле сложного пульта управления ближней к выходу камеры биореконструкции, анализаторам которой он несколько десятилетий назад отдал образчик своей ДНК, заключенный в капле взятой у него крови.
По мнению кибернетической системы модуля, генетический код Кристофера Раули должен был послужить доказательством его дезертирства и угона боевой машины, но сейчас, спустя бездну прошедших лет, после консервации и последующего холодного перезапуска всех систем, компьютер боевой машины, введенный Даной в режим внешнего управления, более не претендовал на роль судьи – он был полностью подчинен и обезврежен правильно подобранными кодами реактивации и сейчас спокойно ждал команд пользователя, готовый исполнить их точно и безукоризненно.
Однако Крис не торопился.
Операция, которую он замыслил, вероятно, не имела прецедентов.
Будь на его месте человек, он, наверное, растерялся бы, спасовал перед сложностью и необычностью предстоящей процедуры, но андроид не испытывал ни страха, ни волнения – Крис в последний раз пользовался этими преимуществами холодного, отрешенного от эмоций рассудка.
Прежде всего он проверил сохранность резерва биологической массы, которая предназначалась для регенерации поврежденных органов и частей тела у тяжело раненых бойцов.
Проверка прошла успешно. Криогенные баки были полны.
Крис сделал несколько переключений на пульте управления камерой. За переборкой раздалось шипение, из невидимой щели вдоль пола поползли завитки ледяного тумана, быстро оседающего блестящими капельками конденсата.
Следующий этап: наличие в анализаторе ДНК Кристофера Раули.
«Образец сохранен», – высветил контрольный монитор в ответ на запрос.
Дройд повернулся всем корпусом. Дана стояла на пороге отсека, напряженно наблюдая за его действиями.
Крис поманил ее слабым движением искалеченной конечности.
– Подойди сюда, – попросил он.
Девушка повиновалась, не без дрожи перешагнув порог помещения.
– Что я должна делать?
Раули сдвинул защитный кожух со второй камеры биологической реконструкции. Автомат тут же активизировался, мягко осветились экраны второго пульта управления.
Крис указал на отверстие в панели анализатора.
– Погрузи сюда руку. Не бойся.
Дана сделала то, о чем он просил. Она почувствовала лишь легкий укол в подушечку среднего пальца.