Грань судьбы
Шрифт:
Декор помещения не выдерживал единого стиля: одеяло в ярком, юго-западном стиле, которое противоречило всему, постер фильма «Звездные войны», какой-то цветок в горшке, ароматическая свеча и томагавк. Она была похожа на маленькую сороку: если ей что-то нравилось, она приносила это домой.
Он уже видел такое раньше, у мужа Серизы, Уильяма. Кузина Кальдара, Сериза, была практически его сестрой, что делало оборотня его шурином. Этот человек был опытным, жестоким убийцей. Он убивал без сомнений и раскаяния, и не испытывал угрызений совести после того, как дело было
Этот дом с его крепкими стенами, оружием и пушистыми розовыми котятами не принадлежал инфантильной, похожей на ребенка женщине. Он принадлежал взрослому человеку, избитому жизнью. Она пережила все это и теперь пыталась вернуть себе детство, которого у нее никогда не было.
Кто-то обидел Одри, и это оставило неизгладимые шрамы. Кальдар снова посмотрел на нее. Она была золотом, не просто красивой, но и веселой и яркой, как солнечный луч в комнате. В Одри было что-то хорошее, и, по крайней мере, что-то настоящее. Большинство женщин, с которыми он сталкивался в семьях Эджеров, попавших в беду, были похожи на изможденных собак: озлобленных, лишенных всякой радости. А она была как летний день.
Что за извращенный ублюдок причинил ей такую боль, что она решила жить одна в лесу, в доме с каменными стенами толщиной в фут? Это было ее пристанищем и убежищем. Вытащить ее из этого места было почти невозможно. Ну, на самом деле, это был бы вызов. А Кальдар любил вызовы. Они спасали его жизнь от скуки.
То, как она сидела перед ним, наклонившись вперед, нахмурившись, прикусив розовую нижнюю губу, с рубашкой, приспустившей вниз, открывая намек на декольте… заставило его лениво подумать, сможет ли он заставить ее наклониться еще немного…
— А на что именно ты уставился?
Кальдар резко вернулся к реальности.
— На тебя. Последние пять минут ты напряженно думала. Как-то нехорошо для тебя, напрягать хорошенькую головку вот так. Я жду, когда пар выстрелит из твоих ушей, чтобы облегчить давление на твой мозг.
Одри взглянула на Джека и Джорджа.
— Перед вами мужчина, которого поймали, когда он пялился на мою грудь, а теперь пытается скрыть это грубостью.
Кальдар не выдержал и рассмеялся.
— Не придумывай себе ничего такого, — сказала ему Одри. — Я помогу тебе вернуть браслеты, на этом все. Большинство контактов Симуса остались на востоке. Он уже отгружал кое-какие горячие товары на западе, но я понятия не имею, где именно. Он человек привычки. Если сделка пройдет удачно, он приклеится к этому покупателю, как клей.
— Он не должен был вернуться на восток, — сказал Кальдар. — Слишком жарко с «Зеркалом» и «Рукой», которые выслеживают его, ища рассеиватели. — Судя по его действиям до сих пор, Симус Каллахан был человеком с некоторым талантом, но со многими недостатками. Он слишком много планировал, слишком торопился, потерял обоих своих детей и решил спасти не того. Но даже
Одри постучала ногтями по бокалу.
— Итак, вопрос в том, кто здесь может купить такую вещь? Должно быть, это был кто-то, кто понимал истинную ценность рассеивателей, потому что они заплатили за них более сорока тысяч деньгами Сломанного. — Одри нахмурилась. — Как давно Алекс отправился на реабилитацию?
— Три дня назад, — ответил Кальдар.
— Итак, Симус и Алекс едва успели добраться до реабилитационного центра после того безумия с «Рукой». Симус наверняка прошел бы через Сломанный, возможно, полетел бы на самолете. Я сомневаюсь, что он стал бы летать с полной сумкой денег. Слишком рискованно. — Одри встала.
— Ему пришлось бы сплавлять товар здесь, — сказал Кальдар.
Одри встала и направилась к холодильнику.
— Мне нужно повидаться с Гномом. Он местный барыга, и лучшего нам не найти.
— Он живет в холодильнике? — спросил Джек.
Хех. Конечно, с Джеком невозможно было понять, шутит он или говорит буквально.
— Нет. — Одри вытащила большую коричневую бутылку. — Но он любит пиво. Особенно «Эльсмит Спидвей Стаут». Я держу для него бутылку. На всякий случай.
Кальдар покосился на темную бутылку размером с шампанское, наполненную черной, как смоль жидкостью.
— А почему оно черное?
— Даже не знаю. Может быть, потому, что в него налили кофе. — Одри направилась к двери. — Я ненадолго.
— Хорошая попытка. — Кальдар встал. — Я иду с тобой.
— Гном не доверяет чужакам.
— На что ты хочешь поспорить, что я заставлю его разговориться?
Она прищурилась.
— Ты ведь любишь делать ставки, правда?
Осторожно.
— Даже такой совершенный ангел, как я, должен иметь некоторые пороки.
— Ангел? Умоляю тебя, — Одри посмотрела на Джорджа. — Джордж, не мог бы ты достать мне из холодильника банку пепси?
Джордж вытащил банку.
— Брось мне.
Мальчик швырнул банку ей. Одри поймала ее и встряхнула. Банка приземлилась на стол перед Кальдаром. Одри помахала пивной бутылкой.
— Держу пари, что ты не сможешь открыть ее без того, чтобы не полилась пена.
— Мне не нужно делать ставки. — Кальдар постучал по банке и открыл ее. Пена поднялась и опала. — Видишь?
Она бросила на него подозрительный взгляд.
— Хм.
Кальдар пересек комнату и придержал дверь открытой.
— Я могу нести бутылку.
Она ткнула ему бутылку.
— Благодарю вас, сэр, — сказала она осветив его улыбкой в тысячу ватт. У нее не получилось бы обмануть его… все карты уже были на столе. Должно быть, это была сила привычки.
Он поднял руку, прикрывая глаза ладонью.
— Улыбка… слишком… ослепляющая.
— С тобой будет нелегко работать, не так ли?
— Ох, не знаю. Я уже присосался к тебе.
Она нахмурила свои изящные брови.
— Как пиявка?
— Как любимый порок.
— Не рассчитывай на это.
Одри вышла на улицу, и он кивнул мальчикам.