Гранатовые поля
Шрифт:
Когда я только начинала свою ординатуру, все мои смены совпадали со сменами доктора Андерсона, чтобы он мог присматривать за мной и наблюдать. Как мой наставник и учитель, мы вместе разбирали случаи. Но по мере того, как я продвигалась в течение первого года, он давал мне больше свободы.
Теперь, когда прошло уже три года, и я была так близка к сдаче экзаменов и получению лицензии, я часто работала поздно вечером и днем одна. Это стало моим любимым временем в больнице.
Утро было суматошным. Обеденный перерыв обычно был слишком
Мой последний прием был с женщиной, которая пришла на ежегодный осмотр и маммографию. Попрощавшись, я оставила её переодеваться, а сама пошла по коридору, удаляясь от смотровых кабинетов и проходя через двери, ведущие в палаты для пациентов, остающихся на ночь.
Аромат чеснока, помидоров и макарон заполнил мой нос, когда я проходила мимо медсестры, несущей поднос с едой. Сегодня на ужин должны быть спагетти.
Я остановилась у третьей двери слева и постучала, прежде чем открыть её.
— Привет, Данте.
Лежащий в кровати подросток выглядел таким же несчастным, как и вчера.
— Привет.
На столе стоял его собственный поднос с едой. Тарелка была накрыта металлической крышкой, а стакан молока — полиэтиленовой пленкой.
— Спагетти — лучший ужин недели. Нужна помощь?
— Наверное, — пробормотал он.
Я подошла к раковине, чтобы в сотый раз за сегодня вымыть руки, а затем помогла ему открыть блюдо.
— Как ты себя чувствуешь?
— Как будто у меня сломаны две ноги и рука.
Я протянула ему вилку для его не сломанной руки.
— Могло быть и хуже. У тебя могла быть сломана шея.
— Да, — Данте поковырялся в своих макаронах.
— Как твоя боль?
Он взглянул на белую доску на стене, где внизу была изображена шкала боли.
— Три.
— Зови, если будет выше пяти.
— Окей, — пробормотал он. — Моя мама злится.
— Это её работа как твоей матери — злиться.
Данте поступил вчера в неотложку с множеством переломов. Он был второклассником в средней школе. Они с приятелем встречали Новый год вместе и решили покататься на санках с крыши дома Данте сугроб на подъездной дорожке. Он отправился в первопроходческое путешествие, которое привело его на заднее сиденье машины скорой помощи, пункт назначения: Мемориальная Больница Куинси.
Доктор Мерфи дежурил вчера в этом отделении. Переломы были чистыми, поэтому он вправил кости на место и наложил шины на ночь. Сегодня, после еще одного рентгеновского снимка, который был сделан для того, чтобы убедиться, что все кости сопоставлены край в край, ему наложили гипс.
Он останется на ночь для наблюдения, но уже завтра отправится домой.
Отец Данте был пожарным в городе. Его мама была бухгалтером. Данте был старшим из пяти детей, и, согласно предыдущему рассказу доктора Андерсона, его родители по очереди дежурили в больнице. Его мама должна была родить с минуты
— Хочешь посмотреть телевизор, пока ты ешь? — спросила я, беря в руки пульт.
— Мама сказала, что мне нельзя ничего делать, пока я не полежу здесь и не подумаю об идиотизме своих поступков.
Я втянула губы, чтобы скрыть улыбку.
— И как? Подумал об идиотизме своих поступков?
— О, да, — он кивнул. — Я тупица.
— Все совершают ошибки.
Он кивнул в сторону своих ног.
— Это большая ошибка.
В человеческом теле есть гораздо худшие вещи, которые можно сломать, чем кости.
— Они заживут. Не волнуйся. Скоро будешь как новенький.
Уголки его рта опустились. Его темные глаза наполнились слезами.
— Я пропущу баскетбольный сезон.
— Держу пари, тренер Пейн разрешит тебе сидеть на скамейке запасных и болеть за свою команду.
Тренер средней школы по баскетболу был одним из самых приятных людей в Куинси, и он любил своих игроков.
Данте вздохнул.
— Да. Наверное.
— Ешь свой ужин, — сказала я, включив телевизор. — Я скажу твоей маме, что немного телевизора было назначено врачом для снятия стресса и обезболивания.
Слез в его глазах, казалось, только становилось больше, пока он накручивал спагетти на вилку.
Бедный ребенок. На этой неделе он получил тяжелый урок.
— Не возражаешь, если я посижу с тобой? — спросила я, сверяясь с часами. Работы всегда хватало, но я побуду здесь до прихода его мамы.
— Я не против, — он пожал плечами и съел ещё кусочек.
Я пододвинула стул для посетителей.
— Что ты хочешь посмотреть? ESPN8? Дисней? Cartoon Network?
— ESPN.
Я пролистала путеводитель и нашла нужный канал.
Внимание Данте мгновенно переключилось на маленький экран и спортивные новости.
ESPN не был каналом, который я смотрела, в основном потому, что у меня не было желания следить за профессиональным спортом. Но также и потому, что это было связано со слишком высоким риском увидеть Фостера по телевизору.
Мама Данте была права. Нам не стоило смотреть телевизор.
Как будто Вселенная знала, что я настроена на эту волну, дикторы сменили тему с футбола на UFC. В программе показывали интервью, где репортер подносил микрофон к лицу мужчины.
Мужчина был одет в треники и майку, его мускулистые руки были покрыты татуировками. Между запикиваниями, которыми они прикрывали его ругательства, он говорил о драке.
— Скотт Сэвадж надерёт задницу этому бип парнише. Ты бип слышишь меня? Он старый. Ему пора заканчивать. Скотт Сэвадж отправит его на пенсию.
— Этот парень такой придурок, — насмехался Данте. — Он всегда говорит о себе в третьем лице. С обоими своими именами. Кто так делает? Надеюсь Фостер Мэдден надерет ему задницу.