Гранд-адмирал. Том третий
Шрифт:
— Когда я найду этих выживших, они мне за всех убитых ответят, — зло продолжил клон генерала Ковелла.
— Мы потеряли одну роту, — напомнил Торин, подойдя чуть ближе к зверю. Он протянул руку к телу зверя. Правая передняя лапа дернулась, но так и не смогла оторваться от земли. — Это неплохой результат, учитывая, что мы захватили и поселение, и место крушения корабля.
— Тебя только и радует, что груз на корабле сохранен, — фыркнул генерал, неодобрительно посмотрев на умирающую кошачью.
— Да, это неплохо, — согласился Торин. — И, после того, как местные
— Да, — ответил Ковелл, посмотрев на взлетающий транспорт. — Пока флотские вывозят все это барахло, мы делаем работу.
— У каждого своя миссия, генерал, — заявил Торин.
— Да оставь ты уже эту тварь, — посоветовал клон. — А еще лучше добей, чтобы сдохла быстрее. Надо расширять спираль поисков.
— Так это не произойдет, — заявил разведчик. — Наша работа здесь еще не завершена.
— Будем ждать, пока флотские вывезут все до последнего бревна? — скривился Ковелл.
Торин подошел еще ближе, погладив закованной в броню перчаткой лоб огромной кошки.
Из ее пасти раздался мяукающий стон.
— Вас не смущает, что сканеры жизненных форм обнаружили тридцать отметок, а мы убили лишь двадцать девять нексу в поселении? — спросил разведчик.
— Хотите сказать, что тридцатая тварь где-то рядом? — прищурился Ковелл.
— Да, — просто ответил Инек, кивнув в сторону дома, из которого выпрыгнула нексу. — Там.
— Штурмовики…! — рявкнул Ковелл, указывая на новую цель.
— Стойте, генерал, — ответил Торин, видя что умирающая задышала еще чаще, бросая взгляд в сторону своего старого укрытия. — Никто не откроет огонь по нексу в этом доме.
— Что, мы еще пожалеем сторожевых тварей, которыми тут обзавелись местные? — хмыкнул генерал Ковелл.
— Вопрос не в этом, — Торин поднялся на ноги.
Чувствуя на себе взгляд умирающего хищника, он спокойно прошел в дом, услышав за собой кошачье шипение.
Самка не могла ничего сделать, кроме как привлечь к себе внимание в надежде, что более сильный хищник убьет ее и на этом все кончится.
Не кончится.
Искомое разведчик нашел довольно быстро.
Малыш, поражающий белизной своей шкуры, прятался среди листьев и прелой травы, из которой его мать сделала подобие гнезда-лежанки.
Котенок шипел и махал лапой, прожигая бусинками глаз и явно был бы не против того, чтобы забраться куда подальше. Но вот беда — он был еще слишком хил, чтобы даже стоять на ногах, не то, чтобы проломить стену и сбежать.
Иглы, идущие вдоль его позвоночника стояли торчком, демонстрируя весь тот негатив, который детеныш выражал по отношению к чужаку.
Торин присел рядом, протянув руку.
Со спокойствием, выработанным годами, он проигнорировал нападение на свою конечность, хотя стружка, которую котенок снял с дюрасталевой брони, конечно, впечатляющая.
Схватив рукой за шкирку малыша, агент вышел наружу.
Да уж… Котенок… Явно уже не новорожденный.
Мать, при виде котенка захрипела сильнее. Даже попыталась встать…
Последний, при виде родительницы жалобно запищал, попробовал вырваться.
Торин присел рядом с телом нексу, свободной рукой погладив умирающую по морде. Умоляющий взгляд ее глаза не отрывался от малыша.
— Все будет хорошо, — пообещал ей агент, приглаживая котенка и не обращая внимания на то, как его раздвоенный на конце хвостик остервенело хлещет его по предплечью. — Я позабочусь о нем. Обещаю.
Он вынул из кармана поясной «разгрузки» кусочек вяленного мяса, явно не входящего в состав стандартной экипировки. Котенок, сперва зафыркал, но затем вгрызся в добычу, остервенело разрывая ее своими зубами, более похожими на иглы.
Отлегло от сердца, потому как была боязнь того, что малыша придется выпаивать молоком.
Набив желудок, малыш нексу сладко зевнул, после чего потребовал добавки.
И получил ее.
Умирающая самка издала жалобный стон, одарив Торина напутственно-одобряющим взглядом. Из последних сил она дернулась вперед, кончиком языка лизнув нагрудник агента и собственного малыша.
А после этого, самка закрыла глаза и прекратила сопротивляться объятьям смерти.
Казалось бы, неразумное животное, ведомое лишь инстинктами и дрессурой… Но в ее последнем взгляде, которым она наградила агента, было больше осмысленности, чем в действиях многих из людей.
— Это что сейчас было? — негромко поинтересовался генерал Ковелл.
— Самка приняла меня за черного нексу, — произнес Торин, снимая с головы шлем. Белоснежный малыш, продолжая аппетитно чавкать, бросил на него заинтересованный взгляд. Но от своего занятия не оторвался. — Такая порода считается крайне редкой и одновременно с этим — сильнейшей среди этого вида. Думаю, ее последнее действие было чем-то вроде благословения и прощания одновременно. Она попросила меня позаботиться о малыше, увидев, что я не прикончил его сразу. Просьба умирающего хищника к более сильному собрату.
— То есть мои солдаты и штурмовики… — генерал бросил взгляд на одетых в серую форму пехотинцев и «куколок».
— Первые для нее были как взрослые особи, а вторые — просто большие детеныши, которые пришли убивать ее потомство и ее стаю, — объяснил Торин. — по крайней мере я так думаю…
— Так… — генерал стянул с головы шлем и пригладил взъерошенные волосы. — То есть ты усыновить нексу решил?
— В лесу он не выживет, — опустошив все запасы, кроха, способный уже сейчас прикончить небольшую живность, обворожительно улыбнулся, продемонстрировав два ряда острых зубищ, которые в состоянии и кости раздробить. После чего удовлетворенно свернулся в клубок на руках у разведчика и довольно заурчал. — Он либо умрет от голода, либо станет объектом учебной охоты для детенышей другой стаи. Я его здесь не оставлю, — решительно заявил агент, поднимаясь на ноги и удерживая явно не легкого малыша на руках.