Грани бессмертия
Шрифт:
«Значит это все? Это конец? Значит ее нельзя спасти?!» - вырвалось у меня.
Страх и отчаяние охватили меня. Я бросился перед Шварцем на колени.
«Доктор, умоляю, спасите ее! Все богатства, которыми владею, я отдам за ее спасение! Больше такой женщины в моей жизни не будет, она единственная, свет моих очей, моя отрада! Если бы вы знали, доктор, как она хороша, как хороша…»
И облился слезами, горько зарыдал, свалившись у его ног.
Он сочувственно смотрел на меня.
«Да, я вижу, вы очень любите
«Я обожаю ее! Доктор, есть ли какой-то выход, есть ли лекарство для ее спасения?»
Шварц посмотрел на меня, блеснув в темноте глазом.
«Выход?» – сказал он медленно. – «Выход всегда есть!»
«Но скажите же, ради Бога, что нужно?»
Шварц весь вздрогнул, махнул рукой, и глаза его загорелись зеленоватыми огоньками. Он тут же вырос как-то, стал более грозным, ветер развевал его черный плащ.
«Не упоминайте имя Божье всуе», - произнес он.
Я резко поднялся и встал. Под гипнотическим взглядом его черных глаз просто оцепенел.
«Все очень просто. Необходимо подписать договор с Сатаной. Кровью», - сказал он строго и громко.
«Вы, вы, предлагаете мне продать душу?» - ошарашено спросил я.
«Именно. И тогда все вернется. Более того, вы можете попросить еще кое о чем. У вас ведь много хороших замыслов»,- спокойно и веско сказал Шварц.
«Но, кто вы тогда? Вы и есть Сатана? Или его посланник?» - спросил я без надежды в голосе и в душе.
Шварц ухмыльнулся.
«Давайте об этом не будем. В сущности, какая разница. Вернемся к насущным вещам. Итак – да или нет?»
«И она останется жива?»
«Бесспорно. В противном случае этой же ночью ваша возлюбленная и дорогая жена умрет!» - заявил он.
Я пронзал взглядом Шварца.
Он стоял передо мной гордый и надменный, со своей вечной ухмылкой.
«У меня нет выбора» - промолвил я.
«Вот уж нет! Выбор всегда есть! Он за вами! Решайте же, счет идет на секунды. Вы же не хотите, чтобы утро застало нас здесь, а в комнате вас ожидал холодный труп той, которую вы любите более всего в этой жизни!»
Я тяжело вздохнул, опустив голову.
«Я согласен. Но, постойте. Могу ли я попросить еще о чем-нибудь?»
«Да, о чем угодно! О чем вы там мечтали? Хотите прочесть все книги мира – пожалуйста. Освоить науки – почему нет? Отомстить надоедливым врагам, соседям – так в чем дело? Слава, богатство – все к вашим ногам!»
«Откуда вы все знаете?» - пролепетал я.
«Да уж знаю!» - громко сказал он.
«Так вот» - сказал я сурово и твердо, осознав свое положение. – «Я хочу, чтобы Минна была жива. Чтобы она любила меня больше жизни, так же, как я люблю ее, и чтобы она была верной мне подругой до конца жизни».
«Принято», - быстро сказал он.
«Я хочу вечной
«Принято», - вновь был ответ Шварца.
«Я хочу познать все науки, которые мне интересны, добиться успеха в исследованиях, стать известным и полезным обществу. А также - хотелось бы добиться успеха в литературе и искусствах, в тех видах и жанрах его, в которых я сочту нужным».
«Принято», - прозвучал новый ответ.
«Я хочу отомстить своим врагам. Никто не может посягать на мою землю, мой дом. И еще, я хочу испытать все наслаждения, все блага земной жизни, доступные человеку».
«Принято».
«Вот, пожалуй, и все. Теперь можно и подписать».
«Вы хорошо подумали? Больше ничего не хотите?» - спросил Шварц.
«Этого вполне достаточно», - твердо сказал я.
Шварц улыбнулся.
«Тогда давайте уйдем с этого ветреного места. Хотя бы - вон в ту беседку. У меня все уже давно готово».
Освещая фонарем путь, мы двинулись вперед. Наверное, это были самые тяжелые шаги в моей жизни.
Шварц вынул из внутреннего кармана плаща бумагу и перо…
Когда все свершилось, мне стало удивительно легко.
Мы шли к дому, а я буквально летел, все норовя обогнать медлительного Шварца.
Нужно ли говорить о том, что моей милой Минне утром стало значительно легче.
Шварц пробыл у меня еще три дня, наблюдая за больной, назначая ей те или иные лекарства и процедуры. Но, как мне казалось, делал все это почти формально.
Все эти три дня в замке его хоть и побаивались, но все же считали милейшим человеком. Он отпускал направо и налево остроты, охотно принимал участие в общих собраниях, живо интересовался дядюшкиной библиотекой и даже съездил с ним на прогулку по окрестным рощам и полям.
Я же себя чувствовал вполне счастливым человеком, но какая-то непонятная тоска, горечь в душе оставалась после той ночи. Но она затушевывалась радостью и свежестью постепенного выздоровления моей любимой.
Шварц уехал внезапно рано утром, оставив записку с советами относительно дальнейшего лечения Минны, предназначенной больше Краусу, чем мне.
Неделю спустя моя милая уже гуляла по саду, хотя и была еще слаба.
То были волшебные дни! Уже опадали листья, чертили небо улетающие птицы, но солнце еще было ярко, а мы, сидя под голубым шатром небес, упивались поэзией.
Вряд ли можно было найти более счастливого человека, чем я в те дни! Рядом со мной всегда была верная и надежная подруга. О том, каким путем куплена была ее жизнь, я предпочитал не вспоминать.
***
Я не могу вас утомлять длинным рассказом о моей жизни, которая была по - настоящему долгой.