Грани игры. Жизнь как игра
Шрифт:
– Правда ночное небо красиво?
– Брат Вит, это потрясающе красиво.
– Хорошо, что ты меня понимаешь. Да, у нас ни в Предгорье, откуда я родом, ни на Севере, ни в Западной Марке нет таких звёзд. Я могу всю ночь просидеть вот так, радуясь красоте сотворенного Им мира.
Следующие несколько минут они просто сидели в тишине, впитывая в себя красоту южной ночи.
Но вот разом небо посветлело, и сказочность ночи резко сменилась былью наступающего дня. Тём внезапно подумал, что совсем не знает брата Витуса, и с новым интересом
– Брат Вит, а у вас есть какое-то увлечение помимо счётных дел во имя Плачущей Богини?
Вит неожиданно застеснялся:
– Я поэзию люблю, сам пишу стихи. Немного.
Сюрприз, однако. Беспощадный и прямой брат Витус и вдруг: я поэт, зовусь я Цветик, от меня вам всем приветик!?
Брат Вит, ободренный вниманием норда, между тем продолжил:
– Вот, послушай, моё последнее. Сегодня сочинил.
Он крепко, как перед схваткой, упёрся ногами в землю, левую руку положил на сердце, и вместе со взмахом правой, сжатой в кулак руки громко продекламировал:
Надо и трудно близнецы братья!Если тебе трудно, скажи себе надо,Если тебе надо, значит, будет трудно!– Ну, как?
– Замечательно! – Тём почти не погрешил против истины. Этот знакомый по школьной программе поэтический стиль хоть не выбивал брата Вита из образа сурового монаха. Да и по существу прозвучавших строк возражений не было. Эта гадская пустыня ещё и не такое могла навеять.
– Правда? – Вит искренне обрадовался похвале, но тут же забеспокоился.
– Ты только в Ордене никому не говори, хорошо? То, что уместно для обычных рыцарей Ордена, нам счетоводам, не допустимо.
– Знаешь, Вит, после разговора с братом Юром, я думаю, нет, я уверен, что он не будет возражать против этого твоего необычного для казначейства увлечения.
– Тём, ты правда так думаешь?
– Конечно. А если брат Юр будет не против иногда послушать твои стихи, то и остальные суровые коллеги-счетоводы тоже не будут противиться твоему увлечению. Я прав?
– Прав. А ты не поговоришь с братом Юром, когда мы выполним его поручение? Я думаю, что у него будет как раз хорошее настроение.
Резкое и настойчивое «дзынь» некстати испортило душевность разговора. Тём заглянул, что там на этот раз упало ему в дневник заданий.
Вам предложено принять задание «Меценат».
Условие – вам следует поговорить с казначеем Ордена Плачущей Богини братом Юром о занятиях поэзией братом Витусом и заручиться одобрением этих занятий братом Юром.
Награды:
650 опыта;
Признательность
Это был тот случай, когда полученное задание показалось лишним куском торта в конце обильного праздничного ужина. Он бы и так, без этой подсказки поговорил с братом Юром.
Хотя сам по себе квест очень даже ничего. При минимуме награды обещает максимум удовольствия от выполнения.
Полог их маленького шатра откинулся и из него в наступающий день легко выпрыгнула Эшшу.
Как будто ожидавшие этого события, следом распахнулись два больших шатра выпуская на свет Аната и Анти вместе с их десятками бойцов. Убедившись, что люди готовы к походу, близнецы сразу же дали команду своим бойцам на выдвижение.
Анти со своей десяткой встала во главе цепочки, людей поставили в середину, Анат замыкал походный строй.
Отряд двигался по пустыне легко и быстро. Тём и Эшшу, чтобы вписаться в эту лёгкость и темп движения время от времени прикладывались к бутылочкам с эликами. Ведьма ворчала: «На эту пустыню никаких эликсиров не напасешься».
Тём молчал, но чувствовал, что медленно закипает и с каждым шагом начинает ненавидеть белый песок и жгучее солнце всё больше и больше. А дующий в спину самрун успевал высушить мокрую повязку, которой он хотел охладить голову едва ли не раньше, чем она касалась волос. Каким образом справлялся с дорогой брат Витус, так и парившийся в своей броне, никто не интересовался. Главное, что счетовод вписался в заданный харжитами темп.
Первый оазис, а с ним и долгожданный привал, встретился им только через три часа пути и был воспринят людьми, как манна небесная.
А ещё через три часа отряд, наконец, достиг точки, намеченной под лагерь и расположился в живительной тени густых прибрежных зарослей огромной и плавной реки, полностью соответствующей своему названию «Великая». Противоположный берег был виден, но не чётко, а далёкими, размытыми контурами.
До Вариэла, растянувшегося длинной колбасой вдоль берега и уже просматривающегося с вершины холма, было не более получаса ходьбы.
На холме было оборудовано место для постоянного дозора и от него к подошедшему отряду направился маленький, юркий, седоусый харжит. Подойдя к ним, он тепло поздоровался с близнецами.
О чём говорили близнецы и седоусый, и то, с какой целью привели под Вариэл свои десятки брат с сестрой, люди не слышали. Но это совещание продлилось не долго и Аната, как и было обещано Тёму, представила норда связному из города.
Тём не стал ходить кругами, а напрямую спросил, знает ли связной харжита по имени Нобуо?
Реакция на названное им имя у седоусого была очевидной, и теперь при любом ответе, Тём уже знал главное – связной нужного Мизуки харжита знает. Но седоусый своё знакомство с нужным Тёму лицом отрицать не стал.