Грани II

Дмитриев Валентин Григорьевич

– А что это такое? Я не совсем понимаю слово.

– Воплощение общих верований большого числа людей. Их надежды, желания, страхи, и так далее.

Терви с сомнением пожала плечами, но спорить не стала.

Харальд о чём-то пошептался с Элен и Сандрой и сказал:

– Есть мнение, надо сбегать на разведку. Вы, - он обвёл ладонью отряд Мамонта, - тихонько посидите здесь и отдохнёте. Вы, конечно, двужильные, но даже мне видно, что люди устали. Лошади тем более. Мы можем больше. Марина, присмотришь?

– Конечно. Я сильная.

– И быстрая.

А мы впятером посмотрим, что там впереди и самое главное - кто.

Майор призадумался и глянул на Белого. Взгляд псайкера стал отсутствующим, отчего Элен дёрнулась и потянулась за автодоком.

– Это аналитический транс, не переживай, - успокоил её Мамонт. Через минуту Белый оттаял и накидал в кружку с чаем шесть кусочков сахара.

– Так будет лучше всего. Снизит число неожиданностей, - сказал он, выпил всё одним махом, после чего отрубился и заснул. Мамонт усмехнулся и развёл руками:

– Ну вот.

Я встал, подхватил автомат и ранец. Айбас так и оставался налегке, только патронами я с ним поделился. Мне было интересно, что там за Владыка такой нарисовался. И наследство сволочного Ксати с любопытством высунуло глаза на стебельках. Почему-то я воспринимал эту субличность именно в облике рака-отшельника. Ну надо же, я думать о нём забыл, здравствуй, шиза. Можешь пригодиться. Нам с Харальдом даже не требовалось что-то обсуждать, несмотря на недавнее противостояние, мы понимали друг друга - или друг врага?
– без слов. Его спутницы деловито поправляли снаряжение. Если Сандра прошла все бои в Зоне, то где и когда мирная девочка Элен успела нахвататься таких навыков? За пару месяцев у джайров? Заняааатно...

– Идём?

Лощина осталась позади, и мы двинулись на запад. Элен и Сандра обменялись с Харальдом взглядами, после чего стремительно растаяли в пейзаже. Метров с тридцати-сорока я перестал различать даже размытые очертания. Идеальное передовое охранение, ага. Всходило тусклое прохладное солнце, воздух слегка пощипывал лицо. Я осмотрел направление, пристально изучая предстоящий путь. Зима наступала стремительно, снег уже второй день не подтаивал даже после полудня. По-хорошему, стоило обосноваться не в орешнике, а в каких-нибудь развалинах, но впереди ничего пригодного видно не было. Сельская местность, как и говорила Терви. Вон выпотрошенный хутор кучкой лежит, брёвнами щерится, вон поля можно разглядеть.

– Здесь пусто пока, - сказал Харальд, - можно не прятаться. Часа через четыре будет что-то вроде центральной усадьбы, вот там на подходах начнём партизанить.

– Ты так хорошо карту изучил?

– Ну. Мне в какой-то момент показалось, будто я могу этак по особому присмотреться к карте, и перенестись прямо туда.

– Почему не воспользовался?

– Даже не знаю. Что-то остановило, - он пожал плечами.

Айбас внезапно насторожился и стал похож на алабая, учуявшего кого-то чужого, но пока непонятного, опасен тот или нет.

– Пасут нас, - заметил он совершенно обыденным тоном.

Не прошло и двух минут, как девы-воительницы

в адаптивном камуфляже вернулись.

– Здесь, как ни странно, есть кто-то вроде партизан, - пожала плечами Сандра.
– Вон там сидят, - и напоказ потыкала пальцем в сторону ничем не примечательного холма поблизости, - по норам, как вьетконговцы.

– Пойдём поздороваемся?
– предложил Айбас.

– А что, можно, - ухмыльнулась Элен.
– Правда, язык вроде только ты знаешь?
– она посмотрела на Харальда.

– Для знакомства и переговоров этого хватит, - кивнул тот.
– Почему бы и да.

На месте нас уже встречали. Видимо, наблюдатели успели доложить кому следует. В мелкой балочке, едва в человеческий рост, притаились двое, один из которых вроде был женщиной. Рост одинаковый, лица под масками, и многослойные кожано-меховые обёртки мешали разобрать. Мы рядом с ними выглядели почти раздетыми. Вот одна фигура шевельнулась и по пластике движений я точно понял: женщина. Она заговорила, Харальд сразу начал переводить.

– Здравствуйте. Мы вас заметили и сразу поняли, что вы не из козерогов.

– Ну здрасьте. Рогов мы как-то у них не видели, - я хмыкнул.

– Буквальных нет, - местная закивала, - метафорические есть. Они их наследники. Ноги как у нас, поэтому так повелось.

Я удивлённо приподнял брови и прервался.

– Дружище-вражище, ты насколько точно переводишь?

– Почти дословно. У них довольно простой по складу язык, хотя богатый. Эта дамочка стопудово не из простонародья.

– Ну да... Поехали дальше. Как вы уцелели?

Женщина замялась, но всё-таки сказала:

– Я со своими людьми была вдалеке от жилья, когда всё случилось. Старые привычки помогли. Отправила одного вперёд, а он через час вернулся и рассказал о вторжении.

– Вы, - я дёрнул пальцами, подбирая слова, - из военной аристократии и находились... в полевом выходе? Учения?

– По сути верно, - по интонациям я почувствовал под маской улыбку.
– Предлагаю не мёрзнуть, пойдём внутрь.

Мужчина, доселе стоявший неподвижно настолько, что его можно было принять за пегий мшистый камень, прошёл вдоль склона пару десятков шагов и наклонился. Потянул за спрятанную в пересыпанной снежной крупой траве верёвку. Откинулся целый куст, ловко закреплённый на сколоченном из горбыля щите, под ним темнел косой проход в глубину. Землёй не пахло, чувствовалось слабое движение воздуха.

Нора уходила вниз на целых пятнадцать метров и была укреплена досками под лестницу. Потом проход стал горизонтальным, облицованным плитняком, на стенах появились лампы. Не масляные, керосиновые или на чём-то похожем. Они источали густой желтоватый свет. Н-да, это не вьетконг. Это хоббиты какие-то. Идущий следом Харальд согласно фыркнул.

– Народ холмов, - вслух сказала Элен, и Харальд перевёл это нашей проводнице. Она негромко, с ноткой грусти, рассмеялась.

– Да, пожалуй. Не знаю, надолго ли. Облавы до сих пор прочёсывают местность.