Грани лучшего мира. Дилогия
Шрифт:
– Не верю, что участвую в этом...
– пробормотал Мирей.
– Сижу в компании заговорщиков, которые хотят сделать страну лучше, уничтожив ее. Безумцы.
– И как мы это сделаем?
– поинтересовался Касирой, проигнорировав слова комита колоний.
– У нас как минимум две трудности: королевская армия значительно превосходит республиканскую, и к тому же Бахирон и Илид не горят желанием воевать друг с другом. Еще немного, и они действительно заключат мир в обход Комитета. Вот тогда мы будем выглядеть очень глупо.
– Абсолютно точно подмечено, мастер Лот, - согласился Шеклоз.
– И поэтому мы должны ослабить
В приемной наместника в который раз повисла тишина. Только громкое нервное сопение Ерома спасало витражи и двери от неминуемого разрушения под давлением напряженного безмолвия. Комиты сосредоточенно думали, но за этот день они узнали столько, что голова шла кругом, и им оставалось только ждать, когда Шеклоз продолжит.
– И, я так понимаю, у вас есть идеи, - все же прервал затянувшуюся паузу Маной Сар.
– Итак?
– Начнем с диктатора Илида, - торжественно произнес глава Тайной канцелярии.
– Как только Алокрия раскололась, он сразу вывез свою семью из Донкара и вернулся в родовое поместье По-Сода в Градоме. Диктатор очень любит Марию и республиканские идеалы, но еще больше он любит жену и дочку. Поэтому мы убьем их и оставим следы, ведущие к Бахирону.
– Это выходит за все рамки!
– вскочил с места Мирей.
– Солдаты гибнут на войне, это естественно. Но не женщины и дети! Мони На-Сода и юная Миса На-Сода не заслужили такой судьбы!
– А тысячи солдатских вдов и сирот, значит, заслужили потерю мужей и отцов?
– необыкновенно резко возразил Мим, и на миг даже показалось, что он действительно за них переживал.
– Пострадает много людей, очень много. Смиритесь, мастер Сил. Мони и Миса не лучше остальных жертв лишь потому, что вы лично их знаете.
Комит колоний стоял со сжатыми кулаками и тяжело дышал. Он же уже согласился с ценой победы. Но Мони, жена Илида, всегда была так добра и внимательна. Мирей не имел семьи, но одинокими ночами он мечтал о такой же прекрасной жене и не менее прелестной дочке. И если слова шпиона правдивы, если его задумки могут воплотиться в жизнь хотя бы наполовину, если Комитет действительно способен создать лучший мир для Алокрии, но для этого необходимо развязать кровавую бойню, то...
Мирей медленно выдохнул и молча сел в кресло, опустив голову. Шеклоз удовлетворенно кивнул и обратился к комиту финансов:
– Мастер Касирой, посодействуете нам в этом деле? Думаю, вы могли бы обратиться к вашим друзьям, попросив их выполнить небольшую услугу для Комитета. Не бесплатно, конечно.
– Понимаю, - серьезно ответил Касирой Лот, моментально протрезвев.
– Заказное убийство жены диктатора и его дочери, подложные улики, указывающие на вмешательство короля Бахирона Мура. Можете рассчитывать на моих друзей. Я отправлюсь в Донкар сегодня же.
– Допустим, Илид развяжет войну, если у вас все получится, - согласился Маной Сар.
– А что насчет ослабления королевских сил?
– Для начала, у меня есть просьба к вам, уважаемый фармагик, - произнес Шеклоз.
– Все очень просто, необходимо чтобы в Илии неожиданно произошли вспышки эпидемии, которые так не вовремя для короля ослабят его влияние и армию на западе. Люди умирают и паникуют, винят во всем Бахирона, солдаты дезертируют. Контролируемая пандемия.
Глаза фармагика загорелись, а на лице появилась хищная улыбка, которая могла бы соперничать с оскалом
– Конечно, мастер Мим, - сказал Маной, мелко дрожа от возбуждения и едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться в охватившей его эйфории.
– Будет сделано.
Однако как бы фармагик ни пытался скрыть свое счастье, Шеклоз заметил его состояние и был рад, что не прогадал тогда в кабинете Бахирона, когда Маной пришел с известием о смерти Патикана. Он действительно помешанный на своей науке отморозок, и на этом можно сыграть.
– Замечательно, - глава Тайной канцелярии дал понять, что собрание подходит к концу.
– Остальным займусь я.
– А потребуется что-то еще, чтобы ослабить короля?
– не удержался от вопроса Касирой.
– Если солдаты полягут от болезни - большего и не требуется.
– Во-первых, заражать слишком много людей опасно, это может навлечь подозрения, от которых Тайный комитет не сможет уберечь Академию и, следовательно, Комитет. В нас должны видеть спасение, а не угрозу. Во-вторых, фармагикам будет сложно подобраться к армии, которая стоит лагерем у границ с Марией. Рядом нет населенных пунктов, если у них вспыхнет эпидемия, это опять-таки вызовет подозрения. Поэтому армию мы разделим другим способом, заставив часть вернуться в Донкар, где уже можно будет обосновать их заражение и так далее, далее и далее.
– Как же вы заставите часть королевской армии вернуться в столицу?
Шеклоз улыбнулся от всей души, и на этот раз от улыбки шпиона подурнело не только Касирою.
– В Донкаре остался лишь небольшой гарнизон городской стражи. Инквизиция отправилась в поход против Светоносных монахов. Не хочу вникать, что у них там стряслось, но факт есть факт - в столице нет боеспособных инквизиторов. И поэтому пресловутые смертепоклонники начали вылезать из своих катакомб и стоков, но слишком вяло и неорганизованно. А я сделаю так, чтобы на улицы Донкара выплеснулась лавина сектантов, которая начнет топить город в крови, и король будет вынужден отправить часть своих солдат назад.
Шеклоз поднялся из-за стола, и торжественно развел руки в стороны. Жуткий оскал не сходил с его лица, на котором читалось кровожадное вожделение, пробужденное запахом приближающегося осуществления давней мечты. Сейчас Шеклоз Мим - врач, принимающий роды у умирающей в муках Алокрии. Его руки по локоть покрыты кровью, но ими он выносит на свет здоровое дитя, новую страну, которое победным плачем огласило о своем пришествии в лучший мир.
Побледневшие Касирой Лот и Маной Сар неуверенно улыбнулись в ответ, утешаясь собственными мыслями о счастливом будущем и строя далеко идущие планы. Несчастный Ером По-Геори совсем не находил себе места, казалось, что еще немного и толстяк совсем дух испустит. Ему хотелось одного - чтобы эти проклятые комиты покинули его дворец, уехали из Нового Крустока, никогда больше не возвращались и даже не вспоминали про него. Только Мирей Сил все так же неподвижно сидел с опущенной головой.