Грани лучшего мира. Дилогия
Шрифт:
Это не правда. Он говорил от лица республики, но слова принадлежали только ему, как и желание отомстить. Несоответствия в королевском письме убийцам, странные обстоятельства его обнаружения, масса загадочных мелочей и нестыковок - Илид просто не обратил внимания ни на что из этого. В своей непрочувствованной печали и засевшей глубоко внутри злобе, он нашел для себя виновника несчастья. Видимо, здравый смысл все-таки пошатнулся, и опустошенный По-Сода сам себя убедил в предательском поступке бывшего друга и соратника. Мрачный поток возмездия искал свое русло и нашел его в том, что Илид
– Мне кажется, что сперва надо все тщательно обдумать и...
– рассудительно заметил один из командиров.
– Все уже решено, - оборвал его диктатор.
– Собрание республики наделило меня этим правом. Воспротивившиеся моим приказам будут объявлены дезертирами и казнены на месте.
Военачальники переглянулись, на их лицах мелькали тени сомнений. Разжечь гражданскую войну, выступить против королевской армии, напасть на Илию? И это в тот момент, когда они уже собирались возвращаться по домам и начать строить новую жизнь в своей стране. Командиры были разочарованы и, честно говоря, никто из них не хотел воевать.
– Мы с тобой до конца, диктатор По-Сода, - выпалил Миро и глухо ударил себя кулаком в грудь, закованную в латы.
Его пример подействовал отрезвляюще на всех остальных. Они же давали присягу, клялись в верности республике, сами пошли за прославленным воином Илидом По-Сода, которого собрание старых семей Марии назначило диктатором, ее защитником и вершителем судьбы новой страны. Они же марийцы!
Один за другим военачальники республиканской армии салютовали своему предводителю, каждый из них повторил слова присяги. Командиры заразились воинственным воодушевлением от юного По-Кара, и уже сами были готовы отдать жизнь за свои идеалы. Какие могут быть сомнения в конечной победе, если они последуют за Илидом По-Сода? Бахирон Мур просто паршивый трус, он не нападал все это время только потому, что боялся марийцев. Алокрийский король подло ударил в спину своему другу, решил морально уничтожить главнокомандующего армией Марии. Кроме того, этим он посягнул на жизнь одного из членов собрания республики. Ему нет прощения, кровавый прилив омоет Илию и сотрет с лица этого мира проклятую монархию!
Илид переводил тяжелый взгляд с одного командующего на другого. Разгоряченные воины впали в настоящий экстаз, с каждым мгновением в их глазах все отчетливее читалось желание ринуться в бой за правое дело. Они уже предвкушают победу. Это хорошо.
"Лишь бы сами не погибли раньше времени", - угрюмо подумал диктатор. Он уже знал, что не вернется с этой войны. Не хочет возвращаться, потому что не к кому. Родовое имение в Градоме утратило для него всю свою притягательность вместе со смертью жены и дочери. Он убьет Бахирона и умрет сам. А марийцам подарит победу.
Несколько раз хлопнув в ладоши, Илид привлек внимание вошедших в раж командиров и коротко изложил план действий, который они более подробно обсудят в будущем. На данный момент собрание республики располагало сведениями, что армия короля вынуждена была разделиться, чтобы устранить беспорядки в Илии и подавить вспышку активности сектантов в Донкаре. Отличный момент, чтобы нанести удар и одержать победу над Алокрией. Примитивная стратегия, но
Военачальники внимательно выслушали диктатора и без лишних вопросов удалились приводить в порядок свои подразделения. Придется объяснять солдатам, почему победа обернулась началом новой войны. Но они все поймут и последуют за своим лидером, особенно теперь, когда у них наконец появился шанс поквитаться с илийцами за многие годы унижений.
– По-Кара, задержись, - приказал Илид.
– Я слушаю, диктатор По-Сода, - молодой командир подошел к столу главнокомандующего.
– Мне не нужны враги в тылу. Сегодня я приказал тебе отпустить пленников из приграничного города. Но ситуация резко изменилась, теперь они наши враги. Возьми своих людей и окружи все поселение, чтобы из него никто не вышел без моего ведома. Выполняй. Я скоро подойду.
Побледневший Миро пошел к выходу, но остановился в нерешительности на полпути:
– Диктатор По-Сода, я не думаю, что они представляют угрозу. Большинство из тех, кто был способен держать оружие, мы убили при захвате города, там осталось в основном мирное население.
Вязкий мрак в глазах диктатора медленно затягивал Миро в пустоту. Не в силах сопротивляться, командир отвел взгляд в сторону и уже пожалел о сказанном.
– Ты храбрый воин и верный солдат, По-Кара, - холодно произнес Илид.
– Но ты забываешь, что враг остается врагом даже в обличии женщины или ребенка.
– Прошу простить меня, диктатор, - Миро почтительно поклонился в знак извинения.
– Я дал слабину, этого больше не повторится.
– Надеюсь. Ведь наши враги только и ждут, чтобы воткнуть нам кинжал в спину. Уж я-то знаю... Ради безопасности республики мы должны пойти на крайние меры.
– Но как быть с Комитетом?
– Они нам не указ. Новым комитам следовало угомонить Бахирона, но они еще большие трусы, чем их король. Если они останутся подданными алокрийской короны, то тогда мы будем воевать и с ними. Пока я хочу дать им шанс, все-таки они заботятся о людях в тяжелые времена. А теперь ступай и выполняй мой приказ, у нас не так много времени.
Спустя считанные минуты солдаты По-Кара выступили из лагеря на холме, и вскоре город был взят в плотное кольцо. Его жители выходили на улицы и бросали свои дела, недоуменно спрашивая друг у друга, что происходит. Кольцо медленно сужалось, заставляя алокрийцев тесниться на небольшой площади в центре приграничного городка. По главной улице шел Илид По-Сода в сопровождении Миро и нескольких десятков бойцов.
Диктатор остановился в нескольких шагах от толпы и обратился к горожанам:
– Между Алокрией и Марией началась война. Каждому алокрийцу предоставлен выбор - сражаться на стороне республики или умереть. Насколько я помню, свой выбор вы уже сделали, не пожелав присоединяться к Марии.
Илид поднял руку, чтобы отдать приказ своим воинам, но к нему вышел один из жителей приграничного города и, упав на колени, стал молить о пощаде хотя бы для женщин и детей.
– Для женщин и детей?
– спросил По-Сода, наклонившись к крестьянину.
– А прислушался бы к твоей мольбе ваш король Бахирон? Я знаю ответ.