Грани отчаяния
Шрифт:
Тогда мне не придется ездить по стране так много. И не придется летать в Нью-Йорк, где меня ждет Оливия. Вспомнив о ней, я начинаю мыслить в правильном направлении.
– Последняя сделка и я готов. Это не обсуждается. Через пять часов у меня самолет. Я не могу подвести людей. – Произношу я и встаю из-за стола.
Мама в шоке, так же как и Чаки. Но я буду стоять на своем.
– Пусть Чак приступает завтра же. Я присоединюсь через несколько дней.
Я ухожу не попрощавшись, потому что прощание подразумевает дальнейший разговор. Мне нужно
Чтобы не отвлекаться. Чтобы не думать об ее отказе. Я сажусь в автомобиль и прошу водителя ехать в сторону дома. Нужно собрать вещи и вылететь.
***
Это был самый ужасный полет в моей жизни. За все время я не сомкнул глаз даже на минуту. Думал обо всем, что происходит. В ресторане я не смог обсудить все, потому что был в шоке. А теперь у меня накопились вопросы. Почему именно сейчас? Почему такая спешка? Почему мы?
Как это отразится на моем будущем с Оливией?
Есть ли у нас будущее. Если мы живем так далеко? Что нас ждет?
Поэтому, сойдя с трапа, первое, что я сделал, это набрал ее номер.
Нет, я сначала выдохнул и помолился всем Богам, на всякий случай. И только потом я набрал ее номер. Девять утра, разве прилично звонить в такое время? Очень надеюсь, что она на работе и я ее не разбужу.
Оливия взяла трубку с третьего гудка и по моему телу прошла мелкая дрожь.
– Оливия Тернер слушает. – Произносит мягкий, бархатный голос.
– Привет. Это я. Я в Нью-Йорке. – Говорю я и пытаюсь унять дрожь в руках. – Я обещал позвонить. Поужинаем вместе?
Оливия
– Зачем ты дала ему свой номер? – Спрашивает Чарли.
Мы с ней встретились в обеденный перерыв, чтобы обсудить свадьбу, но все разговоры о свадьбе свелись к Картеру.
– Мы же можем просто пообедать вместе. Мне интересно как у него дела. Чак ничего не рассказывает. – Отвечаю я, теребя салфетку и посматривая на телефон.
Он обещал позвонить мне в следующий раз, когда будет в Нью-Йорке. Интересно, когда будет этот следующий раз? Через месяц или год? Стараюсь не думать об этом, но все мысли вновь возвращаются к Картеру.
– Может быть, правильно делает. – С возмущением говорит Шарлотта. – Потому что после всего. После того, что он натворил, вам не стоит даже разговаривать. Ты не видела его после вашего расставания. А я видела. Это нам пришлось вытаскивать его из полицейских участков. Это нам пришлось следить, чтобы у него окончательно не съехала крыша.
– Но ведь, насколько я знаю, все закончилось хорошо. Он изменился и даже доучился. – Встаю на защиту Картера я.
– Да. Ты права. Его словно подменили. А перед выпуском я вообще увидела другого Картера. Но вам не стоит начинать все сначала.
Я выдыхаю. Да, признаться честно, я увидела его и моя душа снова завертелась в вихре чувств. Но я знаю,
«Мои глаза в тебя не влюблены, -
Они твои пороки видят ясно.
А сердце ни одной твоей вины
Не видит и с глазами не согласно.» 1
И вот опять я вспоминаю Сонеты Шекспира, словно одержимая думая о нем. Но здравый рассудок, который все еще остался во мне, говорит, что так нельзя. Я снова смотрю на телефон, понимая, что жду его звонка.
1
Вильям Шекспир, Сонет 141, перевод С. Я. Маршака
– Ты до сих пор его любишь. Да? – Шарлотта смотрит мне в глаза.
– Я не знаю. Но я пообедаю с ним, когда он мне позвонит. Если позвонит. – Исправляюсь я.
– Он точно тебе позвонит, только не наделай глупостей.
Мы расплачиваемся и выходим из ресторанчика. Я вдыхаю свежий ноябрьский воздух, понимая, что до Рождества осталось совсем немного. Осматриваюсь по сторонам. Осень в Нью-Йорке очень красива. Я так люблю Нью-Йорк.
***
Следующим утром я встаю и как обычно собираюсь на работу, уже смирившись с тем, что Картер не позвонит. Это даже к лучшему. Он тоже понимает, что нам обоим это не нужно.
Мы бы не смогли забыть все и начать заново. Да и зачем?
Такая любовь, как у нас с ним бывает лишь однажды. Ты расстаешься с человеком и думаешь, что это конец. Что ты не соберешь себя по кускам. Что солнце перестанет светить. Но солнце по-прежнему светит. Люди вокруг живут и делают других счастливее. А ты вспоминаешь о своей любви и чувствуешь мурашки, бегущие по всему телу. А потом настает день, когда проснувшись утром, ты не вспоминаешь о нем, только открыв глаза. И это означает лишь одно. Ты наконец-то свободна.
И из этой свободы тебя вырывает случайная встреча. Вновь увидев его, ты понимаешь, что ты снова в плену. А он смотрит на тебя своим прежним взглядом и предательские мурашки возвращаются. Ты вспоминаешь все, что было между вами. И снова думаешь о нем, когда только открываешь глаза.
Звонок телефона вырывает меня из мыслей, и я беру трубку. А там он.
– Привет. Это я. Я в Нью-Йорке. – Говорит он. – Я обещал позвонить. Поужинаем вместе?
Я молчу, потому что если соглашусь прямо сейчас, голос будет дрожать.
– Оливия. Ты меня слышишь? – Спрашивает он.
Голова кружится, я улыбаюсь и молчу.
– Оливия. – Уточняет Картер.
– Я кивнула. – Отвечаю я. – Когда?
– Ты свободна сегодня?
– Свободна. В шесть? – Спрашиваю я, держась за раковину.
– Давай в восемь? Я освобожусь к этому времени. – Отвечает он. – Я пришлю тебе смс с адресом. До встречи, Оливия.
Он произносит мое имя так, как делал это три года назад, когда мы были вместе.
– До вечера, Картер. – Отвечаю я и отсоединяюсь.