Грани отражения
Шрифт:
– Ваш доктор задерживается, а мы не можем терять ни секунды,– недовольно сказала она, – проходите, третья дверь налево.
Лия проскользнула в дверь и притихла, застыв от неожиданности. Это было предоперационное помещение, в котором мог находиться персонал, не участвующий в процессе. Судя по атмосфере истеричной торопливости, происходящее в самой операционной было трагичным.
Эйда так же, внезапно сменив невозмутимость на торопливые движения и поговорив с кем-то, исчезла в дверях.
Лия стояла у окна в стене,
"Боже, помоги этому человеку",– Лия подумала о том, что где-то сидят его родные, считающие секунды до того, как к ним подойдут с известиями о том, что с их близким.
– Если его и можно собрать, то только сшивая по частям. Поверьте, там нет ничего целого. Если он и живёт до сих пор, то это только чудом назвать и можно,– донесся до Лии голос одного из стоявших поодаль врачей.
– Сюда собрали весь госпиталь, похоже,– недовольно ответили ему,– Будто мы сможем его оживить.
– Во всяком случае, его оперирует сам главврач, а это означает, что всё не так просто.
Лия тихо вышла из блока, затворив за собой двери. Ей не хотелось больше оставаться немым наблюдателем неравной борьбы со смертью. Она дошла до выхода, сняла маску и, выйдя в вестибюль, подошла к кофейному аппарату.
Кофе, живительный напиток. Неспешно потягивая его, Лия закрыла глаза, расслабляясь и отпуская тревогу. Спустя секунду раздался приближающийся шум голосов, которые звучали как крики чаек – пронзительно, шумно и раздражающе. Это было настолько необычно для всегда спокойной и негромкой атмосферы госпиталя, что резало по ушам. Лия оглянулась – вестибюль заполнялся толпой репортеров, журналистов, которых безуспешно пыталась остановить охрана госпиталя.
Несколько прорвались и достигли поста дежурного администратора с видом завоевателей.
– Скажите, Вы можете подтвердить, что в Ваш госпиталь в тяжелом состоянии доставлен известный владелец финансовой корпорации Маргулис?
– Это правда, что он не выживет, настолько он в тяжелом состоянии?
– Что говорят врачи, и каковы их прогнозы?
Сердце пропустило удар и замерло. Голоса превратились в один нестройный шум, поверх которого звучало лишь одно имя.
Лия медленно развернулась в сторону операционной, оставшейся где-то там, словно на другом краю пропасти и застыла. Сердце все так же пропускало удары, молчаливый холод струился по венам, замораживая каждую клеточку. Это было страшное состояние пустоты, чем-то отдаленно похожее на спокойствие, но мертвое изнутри.
Заученным механическим движением выкинув пластиковый стаканчик, Лия пошла прочь, назад, туда, откуда только что ушла. С каждым шагом ускоряя движения, она распахивала
Распахнулась дверь, пропуская кого-то.
– Он не жилец,– раздражение в голосе было усталым, так звучит почти смирение перед тем, что невозможно изменить.
–Если его оперируют уже третий час, и всё безуспешно, то только упорством главврача можно объяснить то, как они бьются за него.
– Тогда у них работы еще на всю ночь.
Лия протянула руку к двери и опустила её, так и не коснувшись холодной ручки. Прислонилась к стене. Медленно сползла по ней, обхватила колени и замерла. Она никуда не уйдет отсюда. Только с ним.
– Вам плохо?
Кто-то пытался поднять её. Лия с трудом открыла глаза.
– Вы же совсем замерзли. Что с Вами?
Лия вскочила, в голове пронеслась безумная мысль – всё кончено.
– Операция? Все закончилось?
– Да, больного уже увезли в реанимационный зал.
Лия еле стояла, ноги ломило от холода и неудобной позы, в которой она провела столько времени.
– Вы тут сколько пробыли, сестра? Операция закончилась полчаса назад.
– А сейчас сколько времени?
– Уже утро. Пять часов утра.
Лия еле шла, теряясь в реальности и полубредовом состоянии. Словно из тумана выплывали чьи-то лица, чьи-то голоса звучали далеко от нее.
– Где ты была? Что с тобой?– закричала Мила, вскакивая с дивана навстречу.– Что с тобой?
Лия молча опустилась на край дивана и закрыла глаза.
– Я позову кого-нибудь из врачей.
– Не надо.
– Ты себя видела?– Мила всматривалась в её лицо.
Лия не ответила. Кажется, через несколько минут стало чуть легче, туман в голове немного рассеялся. Она поднялась.
– Я скоро приду.
Мила пожала плечами:
–Если ты – самоубийца, то иди. В таком-то состоянии.
Зал реанимации находился этажом ниже. Но у его дверей стояла охрана. Вероятно, уже и сюда пытались проникнуть вездесущие репортеры.
Лия прошла в сестринскую, зная, что лучший способ узнать необходимое – это общительный сестры. На её счастье одна из них сейчас устало наливала чай в небольшую чашку с пингвинами.
– Ох, ты напугала, – она подняла голову, глядя на вошедшую Лию.
– У вас тут привезли нашего бывшего пациента,– Лия взглянула в окно.– Врачи все интересуются о нем.
– А, даже знаю – о ком ты,– кивнула медсестра,– о нем уже вся больница говорит.
– Так все плохо?
– Парня располосовало почти полностью, такое ощущение, что у него все кости переломаны.
– Как же так,– Хрипло спросила Лия.
– Авария, он хоть еще живой. А вот второй – говорят, что там даже на человека ничего похожего не осталось для похорон.