Грани реальности
Шрифт:
— Понимаешь… я из другого мира… — поднимаю взгляд, желая увидеть его реакцию, и тону в голубых глазах, а информация сама льётся из моих уст, и хотя и удивляюсь этому, и догадываюсь, что без магии не обошлось, а поделать ничего не могу.
— Значит ты была невестой Кхёрна? Главы божественного пантеона? — невесёлая усмешка. — Повезло, ничего не скажешь. Врагу не пожелаешь такого соперника.
Пожимаю плечами. Из рассказа было ясно, что самозваная, но он на то внимания не обратил.
— И ты жаждешь вернуться в свой мир, — констатация факта
Опять не поспорить. Хотя не настолько уже и хочу, но слово «должна» никто не отменял.
— Там родители… — отводя взгляд, тихо произношу.
— А если я найду способ периодически посещать тот мир, — сказано неуверенно, — ты останешься? — добавил с надеждой.
О, как бы мне этого хотелось! Но как объяснить моему не в меру практичному отцу: где его дочь, почему вечно вне зоны доступа сети? Попыталась это высказать, но объяснить, что значит «вне зоны» и что такое эта самая сеть оказалось непросто.
— И ещё этот принц с Эльмой… — вспоминая очередной пункт из бесконечного перечня моих проблем, вздыхает магистр. — Прости дорогая, но ты останешься здесь. Это не похищение и не арест, — тут же поясняет. — Это необходимая мера для обеспечения твоей безопасности.
Вновь становится не просто грустно — тоскливо! И так опять жалко себя. И так плакать хочется. Хотя… вот допустим смоюсь отсюда, вернусь домой, а что помешает Альранду заявиться туда? И на решение всех проблем у меня от силы недели две, потом родители начнут волноваться. Что предпринять не знаю, но и сидеть на острове сложив ручки не имею права.
В итоге я-таки убедила магистра отпустить меня в гимназию, где я надеялась найти ответы на свои вопросы. Правда с условием, что на ночь мы вместе будем возвращаться сюда, и я ни при каких обстоятельствах не сниму подаренного накануне обручального кольца, являющегося очень мощным защитным артефактом. Он же в свою очередь, заручившись моим обещанием вернуться назад, поклялся найти способ, позволяющий посещать мой родной мир.
Разошлись мы глубоко за полночь. Ощущая себя разбитой после этих дебатов, приняла ванну и уже улеглась в постель, когда посреди комнаты засияло голубоватое свечение, а миг спустя из него вышел… Кхёрн!
— Шустрая ты! — прошипел бог и в мгновение ока очутившись рядом сорвал с пальчика обручальное кольцо.
«Вот и сдержала обещание», — мелькнула тоскливая мысль и внезапно навалилось безразличие. Если меня и здесь достали, то я-то в чём виновата? И накатила злость. Нет, не на Элифана. На трижды проклятого, нагло заявившегося в мой маленький сказочный мирок Кхёрна. В памяти всё ещё свежи воспоминания о том дне, когда он, перевернув всё в моих комнатах забрал амулет и как ни в чём не бывало смылся.
Обиженно посмотрела на едва не испепеляющего меня взглядом бога и демонстративно отвернулась, уткнувшись носом в подушку. Со стороны это смотрелось явно по–детски. Вот и Кхёрн, судя по звуку, усмехнулся, а в следующий миг я, несмотря на довольно отчаянное сопротивление, была замотано в
Вроде бы радоваться надо. Сбылась самая главная мечта: вернуться домой! И вроде там, на Карпеге, ничего неисполненного не осталось. Ведь и было-то всего два пункта: расколдовать тёзку и найти путь домой. И вот, и то, и другое выполнено, а сердце рвётся от безысходности и тоски. Нет! Конечно, сейчас схожу домой, но потом… потом-то как жить, зная, что там…
Всё же я расплакалась. Сильные мужские руки обняли, прижав к напряжённому, кажущемуся каменным телу. А я всё плакала. Он гладил по волосам. Что-то шептал. Отстранился, взял за руку, отводя куда-то в сторону. За пеленой слёз я ничего не видела. Оказывается, он сел, не забыв и меня усадить к себе на колени. Не знаю, сколько мы так сидели: он, гладя мои волосы и шепча слова утешения, а я рыдая и шмыгая у него на плече.
Сначала хотела ему всё, что наболело, высказать. Но слезы душили, не давая и слова молвить. А потом как-то и нечего говорить стало, ибо…
— Ты прости, что тогда не сдержался и всё разнёс… — так же шёпотом произнёс он. — Вдруг осознал, что с этим амулетом ты можешь вернуться сюда… а в твоём мире у меня магии совсем нет. Скроешься, и вовек не найду. Решил — лучше уж ты там останешься. Вот и психанул. Не злись на меня, маленькая.
М–дя… вот и как после этого что-то высказывать? Нет, ну совсем-то смолчать я не смогла:
— После того что между нами было, так уходить, это… это…
— Эй, эй! Постой, ты что это тут надумала? — отлепив всё ещё шмыгающую меня от своего плеча, возмущённо воззрился в мои глаза. — Ты… ты решила, что я… что мы… — и услышав очередное шмыг, расхохотался.
А вот мне обидно стало. Ничего смешного не вижу. Даже если он хочет сказать, что между нами тогда ничего не было, во что верится с трудом, всё равно это не повод ржать!
— Нет, глупенькая… — всё так же давясь смехом, придушено выдавил он, — …ты была настолько пьяна, чтобы я…
Ах ты гад! Значит, так — да? Пьяна видите ли… да, я обиделась! И слезы вмиг пропали. Зло так посмотрела и выпалила:
— Ох досмеёшься! Вот помогу Альранду Эльму воскресить… — мстительно наблюдаю, как его челюсть медленно сползает на грудь. — А она говорила обо мне и одном древнем пророчестве…
— Не такое уж оно и древнее, — очевидно догадавшись, о чём речь, прошипел Кхёрн. — Откуда ты знаешь эту семейку? Ты ж на Карпеге меньше недели была.
Вот так я ему и сказала! Бесится. А мне не страшно совсем. Почему-то понимаю: ничегошеньки он мне не сделает.
— И что значит воскресить? — с запозданием смотрит мне в глаза, словно в них можно найти ответ.
— То и значит! Убила я её. Нечаянно…
— Нечаянно? — удивлённо переспрашивает. — Это ведьму её-то силы?
Пожимаю плечами, а самой как-то неловко вдруг стало.